Невезучка | страница 4
Она некоторое время шла молча, думая о чём-то своём, а потом сказала:
— Будем надеяться, что Макарычев забыл и не придёт.
Конечно, он пришёл. Пришёл в тот самый момент, когда я примерял новые брюки.
Услышав его голос в передней, я так заволновался, что и вторую ногу засунул в ту самую штанину, в которой уже была одна нога...
Пока я возился со штаниной, Мишка приволок в комнату какой-то большой альбом.
— Это тебе Макарычев принёс подарок!. Он тебя поздравляет с днём рождения!..
В комнату вошёл Макарычев. Сейчас он был совсем не похож на себя: какой-то весь чистенький-чистенький, причёсанный, в новой куртке с молнией — я её ни разу не видел...
— Можно, я в этом альбоме немножко порисую? — спросил Мишка у нашего гостя. Гость сказал:
— Это сейчас не мой альбом, а Костин.
— Рисуй, — согласился я. Но тут вдруг Мишка запоздало обиделся:
— А почему ты мне не сказал, что у тебя день рождения? Макарычеву сказал, а я твой родной брат, а ты мне не сказал...
— Отстань, бери альбом и рисуй.
— Почему ты мне не сказал? — не унимался Мишка: — И мама не сказала, и папа не сказал, и бабушка — никто не сказал...
— Потому что у тебя было плохое поведение!
— Ну и ладно. Не мне, а тебе будет хуже. Я бы тебе подарок приготовил, а так не приготовил и ничего тебе не дам!
— Очень мне нужен твой подарок!..
— А мне не нужен твой альбом, рисуй сам, жадина! — окончательно обиделся Мишка и, швырнув альбом на стул, выбежал из комнаты.
Ему-то что... Выбежал из комнаты и всё. А я остался с Макарычевым и даже не знал, куда девать глаза. А тут, как назло, за дверью тихо, и мама не приходит мне на помощь — наверное, совещается на кухне с бабушкой...
— Ты садись, — сказал я Макарычеву, указывая на диванчик. Макарычев послушно сел.
— Если хочешь, ты можешь сесть на этот стул или вот на этот — на какой хочешь, на тот и садись, на любой...
— Я уже сижу, — сказал Макарычев. Разговор у нас не клеился.
И всё-таки мама меня выручила. И бабушка тоже. Они вошли в комнату и стали угощать этого недогадливого Макарычева. Конечно, ничего такого, что бывает на день рождения, не было — например, мороженого или фруктовой воды «Крюшон». Мы просто ели разные бутерброды и котлеты и пили чай с обыкновенным сахаром и вареньем.
Мишка забыл о своей угрозе питаться одной жареной картошкой. Вместе с нами он уплетал бутерброды и пил чай с вареньем. Он как-то неожиданно перестал обижаться на меня: наверно, мама успела поговорить с ним тихонько на кухне. Напившись чаю, он изрисовал с удивительной быстротой почти все страницы макарычевского альбома и вдруг сказал:
