крови требуя,
как буран горячи,
поднимая мечи,
пронеслись,
нанося за ударом удар.
Очень стар,
незапамятно стар
этот путь…
Здесь народ-каландар,
миллионы рабов и сирот,
открывая со стоном
почерневший от горя и голода рот,
обреченные,
немощные и униженные,
через выжженные
просторы земли,
спотыкаясь, в оковах прошли,
насекомым подобно, в пыли проползли,
хлеба требуя,
хлеба требуя,
как за муки единственный дар.
Очень стар,
незапамятно стар
этот путь…
Сколько вер,
провозя свой товар,
Кун Фуцзы,
толпы лам и ислам,
караванами
по солонцам и барханам,
восклицая во славу бурханам
и в бубны бряцая,
жертвы требуя,
жертвы требуя,
здесь, вот именно здесь
прошли с обещанием рая
и с угрозой неслыханных кар.
Здесь поставил один
на оплечьях
гор окраинных
башен убор.
А другой — вывел свода шатер
не из камня,
а из черепов человечьих.
Третий, бешено яр,
пожирая простор,
как пожар или мор,
пролетел
и полмира кладбищем простер
от волны Далай-Нора
по далекий Памир.
Власти ради своей,
славы ради неистовствуя,
все они,
все они
здесь прошли вереницами хмар…
Очень стар,
незапамятно стар
этот путь…
Порождение древнего мрака,
хищник,
окровавленной короной
венчанный,
по единому знаку
руки его
страны
дыханьем сжигал аждахар, —
от Пекина и Ханки до Рума и Киева
и от Ганга до камских булгар,
поднимая знамена,
гремя в барабаны,
здесь прошел
и пропал,
сгинул, как наваждение чар.
Очень стар,
незапамятно стар
этот путь…
Даль безмолвней лазурных озер,
над которыми спит ветерок, как чабан
близ пасущихся мирно отар.
Ведь не каждое утро
хромая собака
или бешеный волк
