— Да вы и понятия не имеете, что такое «воспользоваться моментом», — язвительно-резко начал он. — Разве я оскорбил вас? Или хоть как-то дал понять, что пылаю к вам страстью? Вы право мне льстите, если воображаете, будто одно прикосновение моей руки уже грозит вам опасностью.
Жанну обожгло стыдом: что же это, выходит, она сама напрашивается на его любовь? Как же ей вовремя не пришло в голову держаться с ним равнодушно, тогда бы и он ограничился одними насмешками. А теперь вот не знаешь, куда деваться от его пронзительного взгляда, того и гляди догадается, что его прикосновения вызывают у нее не одну только тревогу.
Они стояли рядом, оба не зная как себя вести. У Жанны бешено билось сердце. Слезы смущения и стыда из-за допущенного по неопытности промаха сжимали горло, не давая вымолвить ни слова. Господи, какая мука — полюбить человека, от которого приходится таить свои чувства. А виной всему ее гордость и то, что он любит другую. «Запомни, что ты для него — всего лишь забавная наивная девчушка», — внушала себе Жанна.
— Глаза у вас совершенно сонные, — круто повернувшись, дон Рауль направился к машине. Девушка почувствовала, что ноги у нее подкашиваются от пережитого волнения.
Стиснув кулаки в карманах пиджака, она смотрела, как он достает из машины спальные мешки и несет к костру, потом разворачивает их, расстегивает молнии и кладет внутрь мягкие стеганые вкладыши. От ночного холода и ветра, дующего прямо в лицо, Жанна съежилась и вся дрожала.
— Идите же сюда, мы устроимся с этой стороны костра, под защитой деревьев.
Не осмеливаясь поднять глаза, страшась их предательской выразительности, она направилась к спальным мешкам. Скинула пиджак и туфли и забралась в мягкое, теплое нутро. После того, как дон Рауль застегнул на мешке молнию, ее охватило ощущение покоя и безопасности.
— Благодарю, — прошептала она виновато.
— Упрятали досаду поглубже, да? — Он пристально разглядывал юное, окруженное золотистым ореолом волос открытое девичье лицо. Рот Жанны удивленно-вопросительно округлился.
— Боитесь, как бы я не забыл, что, нося на пальце символ нашей помолвки, вы всего лишь притворяетесь моей возлюбленной?
— Мы оба притворяемся, — ответила она, хотя ее сердце, судорожно вздрагивающее от легкого прикосновения его теплой руки, молило об обратном.
— Ну да, chica, это всего лишь игра, — он натянуто улыбнулся, но глаза остались совершенно серьезными, словно предупреждали, что впредь ей не стоит забывать о своей роли в его жизни.
