— Вы и сами должны это знать, дон Рауль.
— В самом деле? Вас напугал мой хмурый вид?
— Отчасти.
— А еще что? Продолжайте, я настаиваю.
— То, что ваши слова довели до слез донью Ракель.
— А… хотите знать, что я сказал ей?
— Нет, нет, я не требую от вас откровенности.
— Я сказал ей, что не стоит так страдать из-за глупой сестры, и пообещал, что гнев принцессы Ямилы не распространится на членов семьи Хойосы.
— Значит… она плакала не от обиды на вас?
— Совсем наоборот, от благодарности.
— Ну, разумеется, — голос Жанны смягчился. — Такую красавицу вы никак не могли бы обидеть.
— Конечно, нет. Ведь это — словно схватить хрупкую бабочку и раздавить ее.
— Я… я неверно думала о вас, сеньор. Пожалуйста, простите меня.
— А все оттого, что судили обо мне по моей внешности, — последовал насмешливый ответ.
Дон Рауль прав, подумала Жанна. Действительно, в его красоте есть что-то дьявольское, но почему бы за этой маской и не скрываться доброте, отзывчивости и рыцарскому благородству. А она-то — наивная дурочка — решила, будто Ракель плакала от обиды!
— Никогда еще мне не встречался такой человек, как вы, сеньор. Вам словно бы нравится казаться более жестоким, чем на самом деле.
— Ну и как, стало легче, когда выяснилось, что я не кусаюсь? — одним неуловимым движением испанец поднес к губам ее руку. — Вот, убедитесь, по крайней мере, не до крови.
— Прошу вас… — Жанна попыталась было вырвать руку, но напрасно: обостренными нервами она ощущала даже изгиб его улыбающихся губ.
— Такая смелая речь! А сами в душе до смерти боитесь и меня и моих намерений. Бедная девочка! Вы бы уж конечно предпочли, чтобы вместо меня здесь был какой-нибудь серьезный белобрысый юнец, рассуждающий о чем угодно, только не о мужчинах и женщинах или о любовных битвах.
— Я… я очень устала, — в голосе Жанны звучало отчаяние. — Не пора ли нам лечь спать?
— С превеликим удовольствием, — и огонь высветил лукавую усмешку в его глазах, — как только пожелаете.
— Дон Рауль! — Она вскочила на ноги, вырвав руку, готовая бежать куда глаза глядят. — В-в-ведь вы же знаете, что мне непривычно оставаться наедине с мужчиной, и все-таки пользуетесь моментом.
Бросив на девушку уничтожающий взгляд, дон Рауль быстро поднялся с земли, весьма внушительный в ниспадающем величественными складками бурнусе. Глядя на него снизу вверх, Жанна еще острее ощутила непредсказуемость его мужских порывов и свою собственную беспомощность. Какая все-таки несправедливость, что приходится полагаться на его милость. Неужели ему не стыдно вести себя подобным образом только потому, что они одни, а ему хочется, чтобы рядом была Ракель!
