— Что вы этим хотите сказать?
— Что вы осмелились забраться довольно далеко с таким человеком, как я.
— Так что же вы все-таки за человек? Вы еще ни разу не ответили на этот вопрос.
— Вас интересуют мои любовные похождения?
— Нет, что вы, увольте меня от таких рассказов.
— И все же интересуют, — лукаво и насмешливо заметил он. — Вы по-прежнему уверены, что в Гранатовом дворце я прячу гарем. Признайтесь-ка, это вас страшит?
— Какое мне до этого дело?
— Будь у меня гарем, вы испугались бы, что окажетесь там.
Жанна затаила дыхание, испуганно уставившись на испанца.
Но он рассмеялся, и девушка, едва не поверившая в этот абсурд, с облегчением шлепнула его по руке.
— Вам нравится разыгрывать меня, пользуясь моей неопытностью? — Щеки ее вспыхнули. — В компании такого необычного человека, как вы, во что угодно поверишь.
— Однако в вас тоже нет ничего заурядного. Вы совсем не похожи на других девиц.
— Должно быть, вас больше всего поражает то, что у меня в моем возрасте не было еще ни одного романа.
— Весьма опасная медлительность, — усмехнулся он. — Вдруг вы заинтересуетесь кем-нибудь из любопытства и незаметно для себя влюбитесь? У меня в Эль Амаре есть очень красивый молодой кузен. Его зовут Ахмед, что, кстати, по-арабски значит «достойный».
— Думаете, я падка на красивых мужчин?
— Иногда молоденькие девушки за мужской красотой не видят других качеств.
Они сидели, освещенные пляшущим светом костра. Жанна не решилась взглянуть в лицо дону Раулю, чувствуя, что уже всем сердцем успела полюбить каждую черточку, каждое мимолетное выражение, даже глубокую иронию, которая появлялась в его глазах всякий раз, как она пыталась высказаться по какому-нибудь вопросу или осмеливалась спорить с ним, человеком многоопытным.
— Я… конечно, я не могу претендовать на хорошее знание мужчин, сеньор, но все же меня притягивают те из них, с кем мне интересно общаться, а вот как раз мужчин, насколько мне известно, больше притягивает именно женская красота.
— Напрашиваетесь на комплимент, Жанна?
— Нет, — в ее глазах вспыхнуло негодование, — предпочитаю правду лести и не желаю, чтобы мне говорили нелепые, лживые комплименты. Я совершенно заурядна, а вот у доньи Ракели, по-моему, очень красивое лицо. При виде нее сразу вспоминаешь мадонну.
— А при виде вас вспоминаешь самые разные вещи.
— Например, котят или прохладу?
— Да, а еще барвинки и водяные лилии или мимозу на фоне выгоревшей стены. Разумеется, классической красавицей вас не назовешь, однако вы ошибаетесь, если думаете, что не можете привлечь внимание мужчины. Иногда, правда, у вас появляется забитый вид, чем, вероятно, успешно пользовалась мадам Нойес, мороча вам голову, пока мы с вами не столкнулись в зарослях мимозы. Я мог бы тогда пройти мимо, если бы не загляделся в глаза, от испуга ставшие еще более голубыми и бездонными. Интересно только, почему при виде меня вы превратились в перепуганную лань, затаившуюся в чаще?
