— Идём. Как я понимаю, установка заглушена? Как давно? Таркон странно булькнул.
— Глушение необходимо? Мы рассчитывали, что твоя защита и навыки…
— И три дня, не меньше, на мало-мальское охлаждение, — кивнул сармат, глядя на полыхающую мачту. — Итак, вы даже не приступали к глушению…
— У нас нет трёх дней, Гедимин Кет, — вскинулся Юрис. — У нас нет возмож… Он осёкся и крикнул одному из спутников, держащему в руке подобие передатчика… вот только экран у этого прибора был покрыт трещинами, а из усов-антенн уцелела едва ли половина:
— Слышал? Передай на главный щит, немедленно! Таркон с передатчиком визгливо закричал в ответ, но разбирать его слова Фрисс не стал. Он смотрел на Гедимина, пытаясь что-то прочесть по тёмному щитку, скрывающему глаза.
— Подождёшь меня на проходной, знорк? — тихо спросил сармат. — Тебя они тронуть не посмеют.
— Конечно, Гедимин, — Фрисс кивнул и добавил, касаясь оплавленных пальцев:
— Будь осторожен там… там, где ирренций не гаснет…
— Посторонние на закрытой территории… — начал было Юрис, но вдруг замолчал и взмахнул рукой, подавая знак своей охране. Тарконы сомкнули кольцо вокруг изыскателей, и все вместе медленно спустились по слишком узкой лестнице и пошли к тёмно-серой громаде станции. Они миновали распахнутые настежь ворота и вошли в крайнее здание, пройдя под поспешно поднятым шлагбаумом. Дверь была слишком узка для всей толпы тарконов, которая клубилась вокруг чужаков, Речника случайно притиснули к стене, и ему показалось, что вся краска вместе с слоем пыли сейчас останется на нём. Внутри было жарко и слишком светло, на лампы под высоким потолком Фрисс взглянул и тут же опустил глаза — они пылали ярче солнца. Юрис Вальга остановился, быстро раздал указания — и комната почти опустела, лишь четверо тарконов, обвешанных оружием, остались у входа.
— Мы не можем допустить его на закрытую территорию, — сказал Юрис, глядя на Речника. — Он не ремонтник.
— Я буду ждать Гедимина здесь, — сказал Фрисс, стараясь дышать через раз — вонь гнилой кожи и земляного масла наполняла комнату, несмотря на открытые двери.
— Через три Акена я вернусь, — сармат остановился и опустил руку на плечо Речника. — Всё уцелеет, знорк. Посиди с упырями, хочешь — поговори с ними. Аттаханка! Он отвернулся и пошёл за Юрисом. Лязгнули тяжёлые, обитые металлом двери, и Фрисс остался в жаркой комнате, отрезанной от остальной станции. Невдалеке жалобно застонал хранитель, истошно взвизгнула сирена, и всё стихло. Речник встал напротив двери — ветер снаружи, пропахший горелым фрилом, всё-таки был приятнее смрада внутри. Тарконы-охранники подошли поближе, ощупывая пришельца скучающими взглядами.
