Позднее Виктор Александрович с усмешкой говорил: для того чтобы стать инженером, надо учиться пятнадцать лег, врачом — еще больше, а вот на «знатока политики» учиться не надо — достаточно проглядывать заголовки в двух-трёх газетах. Верхоглядство, невежество было характерной чертой многих американцев из разных классов общества.
Однажды Яхонтова пригласили погостить новые знакомые — очень богатые люди из Южной Каролины. Виктор Александрович с удовольствием откликнулся на их любезное приглашение и впервые оказался на американском Юге.
Спустя несколько лет он писал об этих днях: «Я был поражен, обнаружив, сколько похожа жизнь богатых американских южан на жизнь богачей в России в дореволюционные времена. Та же самая отстраненность от реальной жизни; легкое, беззаботное существование; то же самое превосходство — класса землевладельцев. И цветные, казалось, играют ту же самую роль по отношению к белым богачам, что и крестьяне в святой России царей по отношению к своим господам. Мои хозяева были милы, культурны, рафинированы, хорошо воспитаны, но, несмотря на это, я был убежден, что мне не пристало быть причастным к такой жизни».
Новые знакомые предлагали Яхонтову помочь обосноваться на Юге. Он поблагодарил и отказался, ссылаясь на то, что в деловой атмосфере Нью-Йорка ему легче будет выковать в себе качества, необходимые для завоевания успеха в Новом Свете. На Юг его больше никогда не тянуло. Здесь все было пропитано расизмом, к которому его радушные, «культурные и рафинированные» хозяева привыкли как к воздуху. Как-то один из их гостей почему-то почувствовал неприязнь к Яхонтову и, когда разговор коснулся русской литературы, сказал со злобой: «У вас в России самый лучший поэт был негром!» Хозяева постарались отвлечь Яхонтова от «нанесенного оскорбления», но тот не обиделся, а только усмехнулся, вспомнив стихи великого Пушкина:
Решил Фиглярин, сидя дома,
Что черный дед мой Ганнибал…
В Америке ему предстояло встретить еще очень многих фигляриных.
Однажды Ольга что-то спросила о Корее, и Виктор Александрович толком не смог ответить дочери. Не смог — к своему собственному изумлению. Ведь он был специалистом по Дальнему Востоку. Собственно, а почему надо говорить об этом в прошедшем времени? Если к солидному запасу своих старых знании прибавить то, что накопилось за несколько последних лет, он снова, выражаясь по-спортивному, обретет форму. Может быть, так или иначе удастся добиться признания и здесь, в Америке. С этого дня дальневосточная тематика прочно вошла в круг его занятий в публичной библиотеке.
