Горе мертвого короля | страница 25
— Я про нее уже все рассказал… — промямлил он, надеясь, что, может, этим и обойдется.
— Да, конечно. Но я хотел бы, чтоб ты как можно подробней вспомнил один момент. После этого, даю слово, мы оставим тебя в покое.
— Ладно.
— Ты говорил, что эта дама разглядывала ваши руки, так ведь?
— Да, линии на ладонях, чтобы посмотреть, кто из нас самый везучий.
— Пожалуйста, Алекс, сделай еще одно усилие и расскажи нам, как это было.
Мальчик набрал побольше воздуха и постарался вспомнить.
— Сперва она смотрела мою руку и сказала…
— Что сказала?
Он замялся. В других обстоятельствах он, конечно, не решился бы повторить слова той женщины, но в странном сне наяву, в котором он жил последние два дня, это его почти не смущало.
— Она предсказала мне «великую, прекрасную, долгую-долгую любовь», — потупясь, тихо сказал он.
Впервые за все это время по лицам собравшихся пробежало что-то вроде улыбки.
— А Бриско? Ему она что сказала?
— Почти ничего.
— Почти ничего?
— Ну да. Потому что мы как раз подъехали к концу галереи, и потом, она что-то увидела у него на руке, что-то такое, от чего она стала прямо сама не своя, но я не знаю, что это было.
Воцарилось молчание. Бьорн Йоханссон, сидевший рядом с сыном, почувствовал, что все взгляды обратились на него. «Вот оно, — подумал он, — десять лет хранить тайну, а прошлое все равно рано или поздно настигнет…»
После похорон короля он сделал то, что почитал своим долгом в этот тревожный момент: довел до сведения своих друзей по Совету «видение» Алекса и загробное предостережение старого короля. Он был человеком разумным и уважаемым. Его выслушали и не отмахнулись, как от сумасшедшего. Не забыл он и упомянуть, что король обращался не к кому-нибудь, а именно к Бриско. И вот, всего через несколько дней Бриско был похищен той белокурой женщиной… Как тут не усмотреть связи? Оставалось открыть тайну, столь бережно хранимую до сих пор, — о появлении Бриско у них, Йоханссонов, в ту давнюю зимнюю ночь. Но он не ощущал в себе ни силы открыть ее прямо сейчас, ни права сделать это без согласия Сельмы. А главное, был Алекс — Алекс, сидящий тут, рядом, которому уже пришлось пережить более чем достаточно.
— Я тоже не знаю, — сказал он, опережая вопрос, который вертелся у всех на языке. — Не знаю. Мы с Сельмой, правда, сразу заметили кое-что на ладошке Бриско, но я, право, не представляю…