— Хорошо. Прежде всего я хотел бы, чтобы ты рассказал нам то… то, что тебе показалось, когда ты ходил на площадь посмотреть на покойного короля.
— Мне это не показалось.
— Будь по-твоему, — с некоторой заминкой согласился Кетиль, — все равно, расскажи нам, что тогда произошло.
Алекс прочистил горло. В этом зале, привычном к звучным, уверенным речам, его слабый детский голос был таким тоненьким и хрупким среди всеобщего безмолвия.
— Король, ну, то есть призрак короля, он сел на своем каменном ложе и заговорил со мной.
— Да, твой отец нам говорил. Мы бы хотели знать точно, какие именно слова произнес король. Мог бы ты их повторить?
— Ну да.
— Очень хорошо. Тогда скажи.
— Он сказал: «Берегись огня. Огня, который сжигает». Вот как он сказал. Мне еще даже смешно стало.
— Да, твой отец и об этом рассказывал. Но ты сказал ему еще кое-что, когда он за тобой пришел. Вспомни-ка.
— Не помню.
— Помнишь, Алекс. Король, когда говорил, обращался к тебе?
— А! Нет! Он думал, что говорит с Бриско.
— Откуда ты знаешь?
— Потому что он называл меня Бриско.
— Понятно. А ты не вывел его из заблуждения?
— Нет, потому что у меня не получалось заговорить. Губы замерзли. Он так и называл меня все время — Бриско.
На имени брата у него вдруг вырвалось короткое рыдание, вроде всхлипа, похожее на стон. У всех комок подступил к горлу, и Кетиль не сразу заговорил снова:
— Скажи мне, Алекс, король называл тебя еще как-нибудь, кроме Бриско? Я имею в виду, какими-нибудь другими словами. Вспомни хорошенько, это очень важно.
Алекс не понимал, чего ждет от него дядя.
— Нет, — сказал он, — он говорил только Бриско, больше ничего.
Кетиль подождал еще несколько секунд в надежде, что Алекс, может быть, вспомнит, но, не дождавшись ничего, продолжил:
— Ладно. А король предостерегал тебя еще от чего-нибудь, кроме огня?
— Нет. Он сказал только про огонь. Я просил его объяснить попонятнее, но он слишком устал.
— Устал?
— Да, он выглядел совсем обессилевшим. Это же естественно. Выйти из своего тела ведь очень трудно… ну, мне так кажется.
Многие члены Совета поймали себя на том, что согласно кивают, едва ли сознавая комизм ситуации. Они, политические лидеры, на важнейшем заседании Совета слушают десятилетнего мальчика, объясняющего, как трудно призраку выйти из своего тела, и что же? Они кивают без тени улыбки.
— И последнее, а потом мы тебя отпустим, — продолжил Кетиль. — Вернемся к белокурой даме из Королевской библиотеки.
Алекс весь напрягся. У него сводило живот всякий раз, как он вспоминал эту женщину. Ее
