Лили Браун, женщина из приюта, заверила его:
— Куинни вернется. Она никогда надолго не уезжает из Нью-Йорка, а летом сидит в Центральном парке. Это место она любит больше всего на свете, так она говорит.
Пока я должен был доволен и этим, думал Дан, пробегая трусцой по дорожкам парка.
Когда Нелл открыла дверь Корнелиусу Макдермоту, он заключил ее в объятия.
— Нелл, — сказал он, — помнишь, что говорили старые ирландцы родным покойного на поминках? Они говорили: «Я сожалею о твоем горе». Это значит: «Твое горе — мое горе. Я разделяю твою печаль». Ты должна знать, насколько глубоко я скорблю об Эдаме.
Не будь несправедлива к нему, сказала себе Нелл. Он любит меня и заботится обо мне всю мою жизнь. Возможно, он просто не мог не ревновать меня к Эдаму. После смерти бабушки многие женщины любили Мака и хотели выйти за него замуж. Вероятно, это из-за меня он не связал свою жизнь ни с одной из них.
— Я знаю, — сказала она. — Думаю, мне просто нужно время, чтобы все улеглось.
— К сожалению, Нелл, времени у нас нет, — резко ответил Мак. — Давай сядем. Нам надо поговорить.
Не представляя толком, что за разговор им предстоит, она последовала за дедом в гостиную. Дождавшись, пока она сядет, он начал:
— Нелл, мне очень не хотелось бы давить на тебя. Но некоторые вещи просто не могут ждать. В этом году не обычные выборы. Это год выборов президента. Все может случиться, но наш кандидат намного опережает соперника, и если он не совершит какой-нибудь явной глупости, наверняка станет следующим президентом.
Нелл заглянула в блестящие глаза деда. Ничто, кроме политики, не может заставить старого боевого коня броситься вскачь, подумала она.
— Нелл, вступить в борьбу за мое прежнее место готовы еще двое. Тим Кросс, например.
— Тим Кросс просто тряпка! — выпалила Нелл.
— Умница. Ты могла бы выиграть это место.
— О чем ты говоришь, Мак? Я должна выиграть!
— Ты можешь упустить свою возможность, Нелл. Роберт Уолтерс и Лен Арсдейл были у меня сегодня утром. Несколько строительных подрядчиков подписали заявление, что Уолтерс и Арсдейл получали от них миллионные взятки. Роберт и Лен приличные люди. Я знаю их всю жизнь. Они никогда не занимались ничем подобным.
— Что ты хочешь этим сказать, Мак?
— Я хочу сказать, что, возможно, взятками занимался Эдам.
Нелл посмотрела на деда:
— Нет, Мак, не верю. Он не мог. Кроме того, обвинить умершего очень легко, да еще и удобно. Что, кто-нибудь действительно утверждал, что давал Эдаму деньги?
