— Нет, — пожал плечами незнакомец. Это и в самом деле была бутылка — стеклянная, с остатками черно-белой этикетки на боку. — Не слышал еще, чтобы кого-нибудь пристрелили из бутылки. Просто хотел убедиться.
— В чем?
— В том, что ты все понимаешь, — неопределенно ответил мужчина и уселся на крышу, не отлипая от стены.
Судя по плавности его движений, точно в такой позе он и сидел, когда появился Зик.
Помимо обязательной в здешних условиях маски, на нем красовался как минимум один толстый свитер и два пальто в придачу. По борту верхнего — то ли темно-синего, то ли чёрного — шел ряд пуговиц. Ниже виднелись объемистые штаны, тоже темные. Сапоги были из разных пар: один — высокий и коричневый, другой — черный и пониже. У ног мужчины лежала трость причудливой формы. Он подобрал ее, крутанул разок и оставил на коленях.
— Да что на вас нашло? — возмутился Зик. — Зачем надо было меня пугать?
— Потому что ты оказался здесь. — В ответе не чувствовалось ни издевки, ни самолюбования. — И почему, собственно?
— Что — почему?
— Почему ты оказался здесь? В смысле, с какой целью? Тут не лучшее место для мальчишки, даже если ты и внук Мейнарда. Черт, да если ты будешь разбрасываться такими заявлениями, тебе тут точно не поздоровится, будь то правда или нет. А ты везунчик, похоже, — неожиданно заключил неизвестный.
— Везунчик? Почему вы так решили?
— Потому что ты первым делом наткнулся не на кого-нибудь, а на меня.
— И в чем тут везение? — поинтересовался Зик.
Мужчина покачал бутылкой, которую так и не выпустил из рук:
— Когда тебе угрожают таким оружием, можно не бояться увечий.
Настоящего оружия при незнакомце вроде бы не было, но Зик оставил это наблюдение при себе. Он снова взялся за фонарь, поправил сумку на плече и зыркнул исподлобья:
— Скажите спасибо, что у меня не было в руках револьвера.
— У тебя есть револьвер?
— Да, есть, — подтвердил он и выпрямился во весь рост.
— И где же он?
Зик похлопал по сумке.
— Какой же ты идиот! — произнес мужчина в мешковатой одежде.
Затем он поднес ко рту горлышко сосуда, но стекло лишь громко звякнуло о маску. С сожалением посмотрев на бутылку, он поболтал на дне немногие оставшиеся капли.
— Это я-то идиот? Есть у моей мамы одна поговорка насчет бревна и соринки. Это как раз про вас, старый дурень!
Мужчина глянул так, будто его так и подмывало сказать что-нибудь нелестное о матери Зика, но вместо этого он вымолвил:
— Я что-то не расслышал твоего имени, малец.
— А я его не называл.
