Здесь запах чувствовался гораздо сильнее. Казалось, он был плотным, весомым – не запах, а густая тяжелая жидкость…
Наконец я поняла, чем пахнет – кухонным газом.
Меня замутило сильнее, чем прежде, перед глазами поплыли радужные пятна.
Держась за стенку, я двинулась на кухню.
Наверняка соседи, забыв обо всем на свете из-за своего внепланового медового месяца, забыли закрыть газовый кран. Или оставили на плите чайник, он залил горелку, со всеми вытекающими последствиями… в любом случае, нужно скорее перекрыть газ и открыть окна, проветрить как следует квартиру…
Рядом со мной распахнулась дверь, в коридор вылетела Валентина – всклокоченная, помятая, в кое-как запахнутом синем халате, надетом на голое тело.
– Чегой-то случилось? – пробормотала она полусонным голосом. – Ой, чегой-то меня тошнит… уж не беременная ли я? Хотя чего это я – разве в первый день бывает…
– Не беспокойся, меня тоже тошнит, а я уж точно не беременная, – утешила я ее. – Тут не в этом дело…
Не дослушав меня, Валентина потянулась к выключателю, чтобы включить свет в коридоре, я еле успела схватить ее за руку:
– Стой! Квартира полна газа, если сейчас включить свет – все взорвется!
– Газа? Какого газа? – недоуменно переспросила Валентина. Спросонья она плохо соображала. Впрочем, не только спросонья.
– Обыкновенного газа! Бытового! На котором ты своему Великолепному Гоше борщи варишь! Небось ты и оставила газ с вечера… – я отпихнула ее в сторону, протиснулась на кухню, метнулась к плите… все конфорки оказались закрыты.
– Да Гоша в жизни борща не ел! – возмущенно выкрикнула за моей спиной Валентина.
Не тратя времени на пустые разговоры и раздумья, я распахнула окно, свесилась в него, жадно дыша…
Свежий воздух и ночной холод освежили меня, в голове прояснилось. Глубоко вдохнув и задержав дыхание, я вернулась к плите, обошла ее сзади – туда, где к ней подходила магистральная труба. Кран на ней был открыт – впрочем, мы его никогда не закрываем. Чуть ниже крана раздавалось едва слышное шипение. Я быстро повернула кран, и шипение тут же прекратилось.
Я вернулась к окну, немного отдышалась, повернулась к Валентине. Она была бледна как смерть, стояла, прислонившись к дверному косяку, но, тем не менее, достала из кармана пачку сигарет и уже тянулась за зажигалкой…
– Стой, дура! – закричала я, и выхватила у нее зажигалку. – Взорвемся же к чертовой матери…
– Ой, помираю… – испуганно проговорила Валентина и начала медленно сползать на пол.
