— Ты хорошо разбираешься в звездах, — заметила она с улыбкой.
— Не совсем. В приюте одна учительница подарила мне книгу о звездах, Луне и Солнце, сказав, что у меня большой потенциал. Я не очень понял, о чем речь, но по ночам, когда все засыпали, читал ее.
Они долго смотрели на ночное небо сквозь тронутые морозом окна. Наконец Эмили сказала:
— Отнесу Аманду наверх.
— Подогреть тебе молока?
— Да. И отрежь себе еще пирога.
Когда Эмили вернулась в гостиную, Слэйд стоял у окна, словно видел что-то в темноте. Его профиль четко вырисовывался на фоне черного неба.
— Я все еще тебе чужой? — спросил он, повернувшись к ней. — Ты хочешь, чтобы я соблюдал дистанцию?
Так было бы спокойнее, она это знала. Куда проще считать Слэйда чужаком. Но она уже не могла лгать — ни ему, ни себе.
— Уже нет. Но я и сама не знаю, чего хочу. Моя жизнь так изменилась за этот год.
— Уверен, ты знаешь, чего тебе хочется. По крайней мере, сейчас. А ничего другого нам не дано, кроме настоящего, Эмили.
— Разве ты никогда не мечтаешь? — спросила она.
Слэйд решительно мотнул головой.
— Что проку мечтать? Я предпочитаю синицу в руке.
Они стояли совсем близко в ночном полумраке, и звенящая тишина окружала их.
— Так чего бы тебе хотелось, Эмили?
— Я… — Она смолкла.
— Что? — спросил он глубоким хрипловатым голосом, как бы подбадривая ее.
— Ты… — У нее прервался голос.
— Что я? — подстегивал он.
— Ты… поцелуешь меня? — торопливо выговорила она, и Слэйд тут же обхватил ее, прижав к себе и глядя на нее пристальным взглядом.
— Думал, никогда уже не попросишь.
Он неспешно наклонился, коснувшись ее горячими, твердыми губами, провел языком по верхней губе, и у нее подогнулись колени. Эмили обвила его шею руками, чтобы не упасть, провела ладонью по волосам на затылке, вдохнула его запах. У нее было ощущение, будто она падает в бездну, откуда ей не выбраться.
Слэйд целовал ее, чуть дотрагиваясь языком до кончика ее языка, раздразнивая, лаская. Она не чувствовала опоры под ногами и поняла, что он приподнял ее, чтобы приблизить к себе ее лицо. Она забыла обо всем на свете. Это нельзя было назвать лишь наслаждением. За годы замужества Эмили забыла, что такое страстное желание, и вот теперь Слэйд пробудил его. Он заставил ее почувствовать себя красивой, женственной, желанной.
О чем она мечтает? Она должна подавать пример детям, оставаться верной ценностям, в которые всегда верила. К тому же Слэйд может уехать через несколько недель. Он ведь прямо сказал, что не верит ни в мечты, ни в будущее. Эмили ослабила объятия и отстранилась.
