Нора: Тут у всех есть уоки-токи. Иначе как бы мы отыскивали друг друга в этих…
Маньяк остервенело высаживал дверь, голос Норы тонул в грохоте.
Нора: А тебе Ховард разве не выдал?..
Бух. Ух. Ух. Дверь рухнула, Дэнни отключился.
Эй, слышишь меня? Дэнни. Дэнни!
Дэнни открыл глаза. Сначала он увидел: высоко-высоко над ним висит потолок, поперек потолка черные балки. Потом он заметил висящее гораздо ниже потолка лицо Ховарда.
Ховард: Проснулся, молодец, отлично. Он взглянул на часы. Так, девять сорок восемь. А прошлый раз он сколько продержался? Вопрос был задан кому-то через плечо. Оказалось, Норе.
Нора: Тринадцать минут.
Ты еще тут, дружище?
Дэнни: Тут я.
В Ховарде что-то изменилось — Дэнни не понял, что именно, но он как будто начал больше походить на прежнего Хоуи. Или это Дэнни уже начал привыкать к теперешнему Ховарду.
Ховард (Норе): Ты говорила с ним?
Нора: Так, немного.
Ховард: Ничем его не огорчала, нет?
Нора: Вроде нет. Она отвечала просто и прямо: никакой иронии, никакой двусмыслицы. Будто цветную картинку перевели в черно-белый формат.
Дэнни: Что тут вообще происходит?
Ховард: Хороший вопрос. Просто в самую точку. Ты помнишь, что выпал из окна?
Дэнни кивнул.
Ховард: Ну, в общем, ты не долетел. Упал на дерево. И слава богу. Не буду даже объяснять, что было бы… И так все ясно. Но об дерево тебя все же хорошо шандарахнуло, макушку в нескольких местах пришлось зашивать. Зато по поводу внутренних повреждений — в смысле, внутри головы — доктор считает, что у тебя просто сильное сотрясение мозга.
Дэнни: Это тот доктор, который не понимает по-английски?
Ховард поморщился. Да, он самый. Он у них тут главное светило, учился в Париже или уж не знаю где. Объясняться с ним — это, конечно, кошмар… Ладно, ничего, справимся. Он тебе колет какие-то уколы, чтобы не было воспаления — вроде за этим надо специально следить в первые сутки. А нам велел расталкивать тебя каждые тридцать минут, чтобы ты не уснул каким-то «затяжным сном» или «затягивающим сном» — точно не скажу, тут могут быть издержки перевода. Но я практически уверен, процентов на девяносто, что это не кома. Просто какой-то особенный глубокий сон, от которого потом трудно очухаться.
Нора: Насчет снов.
Ховард: А, да, спасибо. Доктор велел узнать, снятся ли тебе сейчас сны.
Дэнни: Вроде нет.
Ховард: Вот это замечательно. Просто замечательно! Потому что когда начинается этот сон — затяжной, то ли затягивающий, — человеку часто что-то такое снится, и он начинает путаться, где сон, где явь… В общем, я страшно рад, что у тебя этого нет.
