Стоуш повторял: «Вам дан от Создателя этот дар за муки трансформации».
В тряпицу — еще дома, в Холмогорах — я завернула непрозрачные баночки, плотно закрытые глиняными крышками. И точно знала, какая мазь мне сейчас была необходима. Жирная, светло-желтая масса пахла травой, пряно и сладко. Не скупясь, я нанесла ее на царапины, затем аккуратно закрыла баночку и спрятала богатство в котомку. Лекарства очень дорого стоят. Если припрет, смогу этим зарабатывать на жизнь, спасибо учителю. Спасибо Стоушу.
Я поднялась, отряхнулась и уже спокойно осмотрелась.
Одна. Как была, так и осталась. Вот и славно. Кто бы там ни лишил меня поддержки отца, вредить или еще как-то вмешиваться дальше, видимо, не входило в его планы. К лучшему.
Обморок, как ни странно, привел меня в чувство. Пойду-ка я той дорогой, о которой говорил Стоуш. Доберусь до его друга, куплю место на корабле и уплыву на другой материк. Городов на свете много: перетопчусь, спрячусь на время. В запасе у меня осталось всего несколько месяцев, скоро я стану слишком уязвима и неповоротлива. Рисковать младенцем нельзя, а чтобы что-то сделать, нужно иметь свободные руки и подвижность. Кроме того, денег, даже если считать монеты, найденные в котомке Стоуша, едва хватит для покупки места и на пропитание. Времена нынче дорогие. Позже придется подумать и об этом.
Я отошла к скале и села на большой придорожный камень. Достала кусок хлеба, флягу с водой. Чтобы исполнить задуманное, необходимо быть в форме. Если я еще раз упаду, но уже не так удачно, мои кости догниют в ущелье примерно к следующей весне. Это если повезет, и я сразу сверну шею. А если не повезет… лучше не думать.
Так странно. Стоит лишь закрыть глаза, как вижу лицо бога со звезды. Кто же знал, что судьба решит так пошутить над нами? Познала я настоящую любовь или лишь то, что казалось ею? В любом случае — роскошный подарок саранче, прожившей треть жизни в пустоте. Но ты так далеко…
Я сидела с закрытыми глазами и вроде как грезила. Могли ли бегать по земле и мои дети? Почему-то никогда раньше не задумывалась на эту тему. Сама не рожала, осторожничала достаточно долго. Но кто его знает, не понесла ли, например, та девочка шантийка, которую я полюбила первой, детской еще любовью? Мне тогда едва исполнилось шестнадцать.
Сладко и горько.
Шантийцы ведь рождаются, как и человеческие дети — мальчиками или девочками. До полового созревания лет девять-десять такие малыши живут себе, знать не зная о взрослых проблемах. Потом, как и у обычных детей, наступает час изменений. С этого момента тропинки с человечеством расходятся. Мальчики перерождаются в «оно» и после становятся девочками, получая в награду первое женское недомогание. Девочки становятся агрессивнее, также переходят в средний пол, а после получают половой орган, который означает их переход в мужскую стадию.
