Из голофильмов и со слов некоторых знакомых он знал одну из любимых игр законников — «хороший и плохой». Один всячески давил — не без физических угроз, а иногда и приводя свои угрозы в исполнение, в то время как другой излучал сочувствие и добросердечие. Друг и враг.
Ничего подобного с Гейтом не было. Пришел усталый мужчина средних лет, нехотя отодвинул стул, сел напротив арестованного, достал бланк и принялся что-то печатать. Пальцы быстро бегали по светящейся на бланке клавиатуре и заносили какие-то факты, обвинения, а возможно, даже и приговор.
Гейту в тот момент не было никакого дела до происходящего. Мозг получил передышку, которой пытался воспользоваться на полную катушку.
— Гудвин Гейт, — то ли спросил, то ли утвердительно пробормотал мужчина, отложив бланк в сторону.
— Да.
— Вина в хранении и применении вредного для человечества софта доказана. Смягчающие обстоятельства в виде добровольной сдачи флешки с использованным софтом учтены. Отягчающие обстоятельства: скрылись с места преступления, сбежали от сотрудников безопасности, неоднократно занимались информационным взломом и распространением незаконных программ…
На последних словах проблески сознания появились в голове Гудвина. Ну ладно, с «Ураганом» все очевидно — его подставили. Но доказательств по поводу взлома и распространения у них быть не должно. И даже если кто-то из клиентов его сдал, то про взломы никто из них не подозревал. Точно. Никто, кроме самого́ Гуд вина, не был осведомлен в этом вопросе. Или надо признать, что его давно уже вели и держали под колпаком. А в таком случае ничем хорошим дело не закончится.
И словно бы в подтверждение мужчина продолжил:
— Казнь состоится сегодня на площади возле Башни. Через два часа… — Он попытался сдержать зевок, но не смог и под прозревающим взглядом Гудвина закрыл рот ладонью. — Форма одежды парадная, — добавил он в нелепой попытке пошутить.
— Как?
— Так, — сказал мужчина и вышел, оставив арестованного наедине с собственными мыслями.
Получался какой-то странный фарс, носивший трагичный оттенок, и страдать в нем приходилось именно Гудвину Гейту.
«Казнь состоится сегодня на площади возле Башни».
Система правосудия Нового Вавилона работала быстро и эффективно. Ежедневно она классифицировала сотни преступлений и наказывала виновных. Суровые законы требовали суровой расплаты, однако количество преступников, как подозревал Гейт, не уменьшалось. Просто они становились все изощреннее.
