— Что ты имеешь в виду?
Он отвернулся. Я подозревала, что мы движемся не в том направлении, и не только в эмоциональном смысле. Мне ничего не было видно сквозь затемненное окно машины, поэтому я решила опустить его и нажала на кнопку. Она не сработала.
— Попроси, пожалуйста, водителя опустить это стекло, — сказала я Себастьяну, но он не обратил на меня никакого внимания.
Прижавшись лицом к окну, я увидела густой лес и покрытые травой холмы — совсем непохоже на городок.
— Где мы?
— Совсем скоро мы будем на месте.
— На каком таком месте? — Себастьян вдруг стал меня напрягать.
— Расскажи мне о своем рандеву в отеле, — потребовал он.
— Это тебя не касается. Мне казалось, мы снова будем дружить.
— Что он тебе говорил? Что он с тобой делал? Как его зовут? Мне нужно знать.
Я не могла поверить в то, что Себастьян решил похитить меня только ради информации об Освальдо. Именно это я и сказала, барабаня в стеклянную перегородку.
Окно, отделявшее нас от водителя, опустилось.
— Сэр?
— Все нормально, Питере! — рявкнул Себастьян. И злобно обратился ко мне: — Я не похищаю тебя, манерная шлюшка, я посажу тебя под стражу и допрошу.
«Шлюшка» — это еще ладно, но «манерная» — это уже перебор.
— Я ненавижу тебя, напыщенный сопляк! Немедленно выпусти меня из машины! — Я пнула ногой сиденье водителя. — Если ты меня не выпустишь, я подам на тебя в суд!
— Немедленно прекрати беситься, — сказал Себастьян. — Ты не выйдешь отсюда, поскольку очень вероятно, что ты подхватила инфекцию.
Когда я прекратила долбить ногой по сиденью, он произнес:
— Ах, неужели ты наконец обратила на меня свое жалкое внимание? Думаешь, я не заметил, что ты больна? Как ты жила последнее время, Милагро? Что ела? Или, точнее, что пила?
От его слов я вся похолодела. Откуда он узнал о моем недомогании? И чем я в конце концов заразилась?
— Так ты поэтому искал меня?
— Другой причины снова встречаться с тобой у меня не было. По-моему, я предельно ясно дал это понять в дни моей беспечной юности.
Вот мерзавец!
— Ты можешь обманывать себя сколько угодно, но меня не проведешь, Себастьян. Я-то знаю, что ты когда-то чувствовал ко мне. — Я заметила, что в его глазах промелькнула боль.
— Возможно, я слишком быстро поддался твоим дешевым чарам, — признался он. — Я не понял тогда, что ничего для тебя не значу; ты просто хотела завладеть мной и всем, что у меня было. Ты использовала меня, Милагро.
Его обвинение поразило меня.
— Это неправда, Себастьян. У меня было к тебе настоящее чувство. Ты знал, что я чувствовала.
