— За что я должен испытывать чувство вины?
Гарри пожал плечами, и этот жест оказался самым наполненным смыслом из всех, какие мне доводилось видеть.
Жизнь продемонстрировала, что Гарри был прав. Сколотив такую внешне безобидную вещь, как пустой ящик, я направил судьбу семьи в ужасном направлении.
Все началось спустя месяц, когда в ящике для предложений впервые появилось имя Терри.
«Мистеру Дину следует научиться воздействовать на сына. Терри Дин попал под влияние молодых людей, которых уже не исправить. Но сам он еще юн. И время пока не упущено. Все, что требуется, — немного родительских наставлений. Если на это не способны родители, мы найдем того, кто сумеет это сделать».
В зале зааплодировали. Горожане считали ящик чем-то вроде оракула. Поскольку идеи исходили не из ртов соседей, а были написаны на бумаге, торжественно изымались из ящика и прочитывались Джимом Броком авторитетным тоном, слова воспринимались серьезнее, чем того заслуживали, а сами предложения часто исполнялись с пугающей религиозной покорностью.
— Это не моя вина, а пустая трата сил воспитывать сыновей в надлежащей морали, когда на них так сильно влияют ровесники, — заявил отец в тот вечер за обедом. — Один неподходящий друг, и ребенок основательно выбивается из колеи.
Мы слушали его с трепетом, наблюдая, как мысли кружили вокруг его головы, словно пыль на ветру.
На следующий день в обед он появился на спортивной площадке. И я, и Терри бросились прятаться, но отец искал не нас. Он сел на качели, положил на колени тетрадку и стал наблюдать, как подростки играют. Отец составлял список мальчиков, которые, по его мнению, были достойны с нами дружить. Наши товарищи, разумеется, подумали, что он не в себе (дело происходило еще до той эпохи, когда они сразу бы решили, что он педофил), а я, наблюдая за его усилиями вывести меня и Терри на путь истинный, и восхищался им, и жалел его. Время от времени он подзывал кого-нибудь из ребят и беседовал с ним. Помню, на меня втайне произвела впечатление его упорная приверженность бредовой на поверку идее.
Кто знает, о чем они говорили во время этих приватных собеседований, но через неделю список отца насчитывал пятнадцать кандидатов — все приятные на вид, здоровые дети из хороших семей. Отец ознакомил нас с результатами изысканий:
— Вот они годятся вам в товарищи. Подружитесь с ними.
Я ответил, что не могу вылепить друга из пластилина.
— Прекрати! — рявкнул отец. — Я прекрасно знаю, как надо заводить друзей. Подходишь и начинаешь разговаривать.
