— Люба! — позвала она.
— Я, — сказала Люба, высунув голову на подушку.
— Я тебе должна десять рублей?
— Должна, — подтвердила Люба и спряталась.
— Катя! — позвала Дуся.
— Нет, зачем же, я верю, — сказал Иван Петрович. — Я просто.
— Катя, — сказала Дуся, не слушая Ивана Петровича. — Я должна тебе пять рублей?
— Да, должна, Дуся, правда, — ответила Катя, не поворачивая к ней лица.
— А тебе, Нина, восемь?
— Да, восемь, — ответила Нина, опуская ноги с постели, как будто Ивана Петровича не было в доме.
— Мне самой до получки семь рублей прожить надо?
— Надо, — сказала Нина. — Не меньше.
— Семь рублей — только-только, — подтвердила Любаша.
Катя встала в рубашке у себя на кровати и уже потянулась к своему календарю.
— Что сегодня? — сказала она. — Ну-ка взглянем.
И она полистала страницы.
— А сегодня африканская пословица: «Не отталкивай лодку, которая помогла переправиться тебе через реку».
Она подумала над этой пословицей.
— Да ведь это же как наша пословица: «Не плюй в колодец» и так далее. У них совсем одинаковый смысл! Значит, мы с этим африканцем как будто соседи, да ведь, Нина? Мы думаем с ними почти одинаково. Может, они и живут так, как мы? Просто, видимо, у них нет колодцев, а то б они тоже плевали туда.
— А я полжизни в реке провела, — сказала Дуся, одеваясь. — У меня поэтому все поговорки рыбные.
И правда, поговорки у нее были рыбные.
Люба посмеялась про себя на что-то, а потом рассказала:
— А в деревне еще, бывает, шутят так. Едет мужик, на лошади, а ему кричат от дороги: Эй ты, едешь! — лошадь-то у тебя в хомуте! Он слезает, посмотрит, а лошадь-то и правда в хомуте. То-то смеху.
Все смеялись, вставали, одевались, не обращая внимания на Ивана Петровича как на мужчину.
Иван Петрович стыдливо оделся.
— Вы, наверное, выйти хотите? — спросила Дуся.
— Нет, нет, — сказал Иван Петрович. — Ничего.
— Пусть уж потерпит, — заметила Нина. -— А умыться мы ему принесем. Люба, принеси ему помыться, пусть умоется. А выходить сейчас не надо, заметно.
Люба принесла в кружке воду и полила Ивану Петровичу над тарелкой. Он умыл лицо и руки.
— А теперь идите, — сказала Дуся. — Спасибо вам.
— Погодите, я выгляну, чтобы никто не видал, — удержала их Нина и пошла в коридор.
— Можно, идите, -— позвала она. -— Только быстро! На втором этаже можно медленно, там уже мужчины. До свиданья!
Иван Петрович в момент очутился на улице.
Глава шестая, глубоко символическая
Едва дождавшись, пока кончится сегодня работа, Иван Петрович помчался назад в общежитие.
