Терентьев стоял с поникшей головой, огорченный, испуганный возможностью оказаться в тылу. Он не раз просил свое начальство послать его в действующую армию, но начальство не отпускало. Ему говорили: "Ты опытный работник и нужен на ответственном участке в прифронтовой полосе". И вдруг отправиться в тыл! Нет, он готов зарыть ружье в землю, только бы Долинин не привел свою угрозу в исполнение.
- Ну, ладно, разгоревался, пойдем! - позвал его Долинин. - Еще будет время, побеседуем.
Они вернулись к трактору. Лукомцев говорил тут Маргарите Николаевне:
- Итак, чтобы вам не утруждаться, дорогой товарищ председатель, мы пришлем свои машины. Видите, как получается: у вас приходится брать продукцию. На своем огороде мы только тыкву вырастили. Плохие огородники!
- Зато воевали хорошо, - возразила Маргарита Николаевна. - А что касается тыквы, это же чудная вещь - тыква! Попробовали бы как готовит ее Лукерья Тимофеевна!
- Если как пиво, то отлично, надо полагать!
- Опять хвалят! - сокрушенно вздохнула стряпуха. - Ежели только хвалить да хвалить, самого лучшего повара испортить можно. Я уж и то понимать перестала: что плохо, что хорошо.
- Критика, значит, нужна? - спросил Долинин.
- Истинно, Яков Филиппович! - горячо подхватила Лукерья. - Без нее никак; всегда со стороны-то видней.
Лукомцев ушел с Долининым и Маргаритой Николаевной. Вслед за ними побрел обескураженный Терентьев. На подводе его нагнала Лукерья Тимофеевна.
- Садись, усатый! - предложила она добродушно. - Подвезу. А то надулся пивом, что пузырь, того и гляди, лопнешь.
Терентьев досадливо от нее отмахнулся. Садиться на подводу -он не захотел.
Вареньку разбудил дребезжащий стук - точно кто-то распахнул и снова притворил створки окна с непромазанными стеклами. Она раскрыла глаза: ослепило и заставило жмуриться солнце. Изламываясь в гранях овального зеркальца на столике перед окном, его лучи, как тонкие светлые спицы, упирались в оклеенный белой бумагой потолок, и там, словно над полем после дождя, стояла яркая радуга.
Солнце обрадовало Вареньку. В последние дни, почти не прекращаясь, из плотных серых туч шли холодные назойливые дожди. По утрам с Ладоги, вдоль Невы, наползали белые, густые туманы. Дули резкие восточные ветры. Сегодня - хоть и на потолке - встала радуга!
Варенька быстро оделась, чувствуя радость во всем теле, легко и быстро прошлась по скрипучим, с облезлой краской, широким половицам и, подойдя к окну, от неожиданности вскрикнула: на подоконнике лежали белые и бледно-розовые астры, эти ненавистные цветы, приносящие только беду и горе, возвещающие, что кончилось лето и что откуда-то, из-за Полярного круга, заметая дороги сугробами, уже бредет зима.
