Клава поставила вопиющий восклицательный знак и продолжила: «Питание здесь хорошее. Каждый накануне может выбрать себе обед на завтра...» Тут Сундукова вспомнила, как позавчера они с Вадимом Николаевичем ездили в кафе «Расплата». Из боязни остаться с Вадимом в недвусмысленном одиночестве Клава привезла с собой Галю и Тоню из Стерлитамака. С внезапно нахлынувшей нежностью Клава увидела, как пришедший в неописуемую ярость Кубизьмов и виду не подал, только страшно заиграл желваками на мужественных скулах... Какой характер...
А Петр? Она представила себе сутулую спину, пузыри на коленях и бороду, которую он безуспешно пытался отпустить. Ах-ах-ах... А должность? Ассистент кафедры мелких грызунов без шансов на скорую защиту. Но сегодня она все это выскажет. Да. Пусть на бумаге. Он должен понять, что мужчина — это боец, что за счастье нужно сражаться, а не обсуждать с Сережкой положение «вне игры»...
Ах, как взял Вадим Николаевич за плечо подвыпившего посетителя, то и дело порывавшегося пригласить Клаву на танец в «Расплате». Как выговорил ему, и тот глаз на них поднять не смел... Только запел тенором: «Если бы парни...»
«На завтрак, — написала Клава, — вчера и сегодня давали омлет, зато на третье была клубника, а в полдник дают ватрушку с какао...»
Клава попробовала вообразить, что сейчас происходит в далеком и неотвратимо остывающем семейном очаге. Сережа сел за уроки, а Петр ушел на кухню и бессмысленно рассматривает английскую статью о беременности сусликов. Тоже, называется, переводы, сверхурочная работа... Понятно, вот он уже ложится на диван в чем есть, в брюках, и закрывается «Футболом и хоккеем». Ну, разве можно быть таким незначительным! Вадим всегда подтянут: еще бы, испытатель! Что именно испытывает, он не говорит, но, наверное, что-то очень серьезное...
Впрочем, сегодня он хотел рассказать ей о себе.
Приглашая ее перед грязевыми ваннами в ресторан на вечер, он посмотрел на нее очень многозначительно и сказал, что этот день особенный, что сегодня они многое должны понять. Боже, как он взял ее под руку, когда они выходили из столовой... Нет, нет, нет, нужно быть смелее, нужно обо всем написать Пете. Это будет по крайней мере честнее. И написать сейчас же.
«Чуть не забыла, — вывело перо Сундуковой, — вчера в третьей палате у Шуры из Подмосковья украли «платформы» и две кофточки. Все грешат на электрика, который предлагал кофточку сестре-хозяйке за пять рублей...»
