Гэн был убежден, что, как только его сухопутные силы приготовятся к бою, Скэны поднимут якоря и стремглав помчатся на юг. Там тоже есть подходящие места для высадки. А Гэн окажется отрезанным от Олы, чьи стены защищали теперь лишь юнцы, старики и раненые.
Гэну было нечего противопоставить маневренности. Людей Собаки уважали и боялись за быстроту их коней и умелое ведение боя. На этот раз ноги Гэна Мондэрка как бы вросли в землю, а его противник был готов в любой момент сорваться с места и двинуться в любом направлении. Гэну оставалось только медленно преследовать его.
Он делал ставку на то, что застанет Скэнов на берегу, готовящихся к грабежу. Эта ставка оказалась битой. Оставался последний шанс.
Собрав начальников своих отрядов, Гэн сказал:
— Если получится, я буду вести переговоры со Скэнами. Если нет, надо выманить их в этом месте на берег. Если мне не удастся сделать ни первое, ни второе, то я хочу, чтобы все отряды, кроме Оланов и Волков Джалайла, возвратились в свои собственные земли и защищали их.
Жилистый, хитроватый на вид барон Фир покачал головой.
— Скэны никогда не станут вести переговоры на берегу. А если ты поедешь к ним, они тебя убьют.
— У нас нет времени для пререканий. Всем отрядам расположиться на этой возвышенности. Разложите костры, больше костров, чем вам действительно необходимо. Пусть заговорят барабаны и военные трубы. Мне нужны шум и активность, только не позволяйте им видеть наших людей. Я собираюсь убедить их, что они не смогут нас победить.
Бородатый, покрытый шрамами барон Галмонтис натянуто улыбнулся.
— Я предпочел бы размахивать поджаренным барашком перед голодным тигром!
Остальные мрачно засмеялись.
Гэн улыбнулся.
— Я отправляюсь в деревню рыбаков. Мне потребуется человек, который сможет совладать с лодкой.
Фир кивнул:
— У меня есть рыбаки. — Он обернулся и назвал кого-то по имени. Молодой воин с трудом поднялся на ноги и подошел к ним.
— Мне это не нравится, — сказал Галмонтис. Мы можем сейчас отступить, подождать, пока они высадятся и тогда атаковать.
— Это ведь не твои земли они готовятся жечь, — возмутился один из баронов Олы. — Мы дадим им окончательный бой здесь или заставим их отступить. Другого выбора нет!
Нахмурив свои густые брови и еще больше став похожим на медведя, Галмонтис спросил:
— А что, если мы потеряем Мурдата?
— Мы его не потеряем, — ответил Конвей. — Я отправляюсь с ним.
Гэн покраснел. Прежде чем он успел открыть рот, к нему обратился Конвей:
