Тео медленно вошел в коттедж, не глядя на хозяина, и закрыл дверь, прислонившись к ней плечом. Он прошелся по комнате и поставил на подоконник бутылку виски. Он зашел в кухню Вилли, взял два стакана и кувшин с водой. В каждый стакан он плеснул немного воды и немного виски и предложил один стакан Вилли, сидевшему за столом.
— Что это за музыка? — спросил Тео.
— Медленная часть Двенадцатого квартета. Опус 127.
— Я его не выношу.
Вилли выключил граммофон.
— Эта медленная часть изображает агонию сознания.
— Да, — сказал Вилли.
Тео, прислонившись, к высокому окну, выглянул в него.
— Чудесный бинокль. Это Барбара тебе подарила?
— Да.
— Я вижу трех наших граций, идущих по краю моря. Одна красивее другой.
— О, да.
— Знаешь, почему я так долго не приходил?
— Почему?
— Я подумал, что вреден для тебя.
Вилли пил виски.
— Ты знаешь, это не так, Тео.
— Так. Тебе нужны простые обыкновенные люди. Мы с тобой всегда говорим о метафизике. Но вся метафизика от дьявола, от дьявола.
— Значит, нет метафизики добра?
— Нет. По крайней мере, об этом ничего не может быть сказано.
— Печально для человеческого рода, потому мы все по природе болтуны.
— Да. Мы все по природе болтуны. И это углубляет, удлиняет, распространяет и усиливает зло, живущее в нас.
— Брось, брось, — сказал Вилли. — Очень немногие люди разделяют дьявольские теории, о которых ты говоришь.
— Но эти теории влияют на людей, проникают в них. Эти теории порождают иллюзию знания. Даже то, в чем мы совершенно уверены, всего лишь — иллюзорная форма.
— Как что, например?
— Как суета. Все — суета, Вилли, и человек проходит тенью. Ты и я — мы единственные люди здесь, которые знают это, вот почему нам так трудно друг с другом. Нам хорошо бы поболтать на эту тему. Ты и я — мы единственные люди, которые знают, но мы также знаем, что не знаем ничего. Наши сердца слишком испорчены, чтобы познать такую вещь, как истина, мы знаем ее только как иллюзию.
— Есть ли выход?
— Есть миллион выходов на эту сторону, обратно в мираж обыденной жизни. Булочки к чаю — один из выходов. Проперций — выход. Но есть и дырки от гвоздей. Нужно суметь… пробраться через них… на другую сторону.
— Может быть, ты и прав насчет Проперция. Но я хочу защитить булочки к чаю.
— Мэри.
— Нет, не Мэри. Мэри из другой оперы. Только булочки к чаю.
— Есть булочки и булочки, — уступил Тео. — Но возьмем для примера Проперция. В чем смысл твоей активности, к чему ты действительно стремишься? Бессмысленная суета, заполнение пропасти, которая должна бы оставаться пустой, тогда тебе легче было бы спасти свою душу. Разве твое издание Проперция будет великим научным достижением?
