— Миссис Мак-Грат, ваш муж шантажировал мистера Рэдичи.
Глаза Джуди Мак-Грат перестали быть похожими на очи жрицы. Она глядела на Дьюкейна проницательно, хоть и доверчиво. Она смотрела на него так, как смотрят на старого друга, сообщившего дурную весть. Через минуту она сказала:
— Он, наверно, потеряет работу?
— Сколько давал ему Рэдичи за молчание? — спросил Дьюкейн. Он устремил на нее холодный, почти циничный взгляд, и все же, когда он потом думал об этом, ему казалось, что и в вопросах и в ответах таилась страсть, как будто им предшествовала буря.
— Я не знаю. Немного. Питер не особенный умник. Он питался газетной жвачкой с самого детства.
Дьюкейн глубоко вздохнул. Он опять встал.
Пока он формулировал следующий вопрос, на лестнице послышались шаги. Они быстро обменялись взглядом. Она сказала тихо:
— Это он. Мы встретимся еще, мой сладкий, мы встретимся еще.
Дверь открылась, и вошел Мак-Грат.
План Дьюкейна застать Мак-Грата врасплох, несомненно, удался. Мак-Грат замер в дверях — его розовый рот открылся — и глядел на Дьюкейна. Потом он бросил испуганный мрачный взгляд и неловко и резко повернулся к жене.
— Добрый вечер, мистер Мак-Грат, — сказал Дьюкейн мягко. Он чувствовал тревогу и холод.
— Что ж, я пошла в паб, — сказала Джуди Мак-Грат. Она взяла с софы свою сумочку и пошла к двери. Так как Мак-Грат все еще стоял там, вперившись в Дьюкейна, она оттолкнула его. Он захлопнул за ней дверь ногой.
— Извините за вторжение, — сказал Дьюкейн. — Я понял, что задал вам в прошлый раз не все вопросы.
— Ну?
Опасное чувство равенства между ними повисло в воздухе. Грубый жест Мак-Грата по отношению к жене как будто еще длился во всем его теле. Дьюкейн подумал: я должен ошеломить его. Он сказал:
— Мак-Грат, вы шантажировали Рэдичи.
— Это вам жена сказала?
— Нет. Бумаги Рэдичи рассказали об этом. Как вы знаете, кара за шантаж очень строгая.
— Это был не шантаж, — сказал Мак-Грат. Он прислонился к двери.
— Что ж, скажем так, Рэдичи вознаграждал вас за то, чтобы вы держали рот на запоре. Честно говоря, Мак-Грат, вы мне безразличны, и если вы мне сейчас откроете всю правду, я сделаю все, что от меня зависит, и вытащу вас. Но если нет, то вами займется закон.
— Я не понимаю, — сказал Мак-Грат, — я не сделал ничего плохого.
— Ну, ну. Мы знаем, что вы выжимали деньги у Рэдичи. Вам не приходило в голову, что, может быть, вы частично ответственны за его смерть?
— Я? — Мак-Грат прошел в комнату и схватился за спинку софы. Он понял, что ему легко не отделаться, и лицо его стало потрясенным и одновременно брюзгливым, он все равно был уверен в своей правоте. — Он никогда не упрекал меня. Он не волновался
