Дьюкейн подумал — черная месса.
— Девушки приходили все вместе или поодиночке?
— По одной, сэр, зараз. Но на случай, когда ему нужно, а не может прийти ни та, ни другая, ни третья, у него их было четыре постоянных. Раз в неделю, по воскресеньям, а иногда и чаще.
— Что вы еще видели?
— Нельзя сказать — видел. Но кругом лежали разные странные вещи.
— Какие, например?
— Ну, кнуты, кинжалы, такое все. Но я никогда не видел, чтобы он применял их к девицам.
— Понимаю, — сказал Дьюкейн. — Теперь расскажите мне о Елене Троянской.
— Елена Троянская? — белое лицо Мак-Грата внезапно порозовело. Он убрал руки со стола. — Такой не знаю.
— Бросьте. Бросьте, Мак-Грат, — сказал Дьюкейн. — Мы знаем, что вы упомянули о ком-то с таким именем, когда говорили с журналистами.
— А, Елена Троянская? — сказал Мак-Грат, как бы только сейчас поняв, о ком идет речь. — Да, была одна молодая леди, которую так называли. Она была одна из этих девиц.
— Почему же вы только что сказали, что не слышали о такой?
— Я не расслышал вопрос как следует.
— Хм. Хорошо, расскажите о ней.
— Нечего рассказывать, — сказал Мак-Грат. — Я об этих девицах толком и не знал. Я с ними ни разу не встретился. Просто однажды услышал это имя, и оно застряло в голове.
Он лжет, думал Дьюкейн. Что-то тут кроется. Он спросил:
— Вы знаете имена этих девушек и где их можно найти? Полиция может ими заинтересоваться.
— Полиция? — лицо Мак-Грата сморщилось, будто он вот-вот заплачет.
— Да, — сказал Дьюкейн успокаивающе. — Конечно, это просто формальность. Они могут понадобиться следствию.
Это было неправдой. С полицией уже договорились о том, что дознание, которое должно состояться завтра, не будет вторгаться в «странные аспекты» образа жизни покойного.
— Нет, я не знаю их имен и где они живут, — пробормотал Мак-Грат. — Я с ними никак не был связан.
Он больше об этом мне ничего не скажет, думал Дьюкейн.
— Видите ли, мистер Мак-Грат, я слышал, что в проданной вами истории говорилось о шантаже. Не будете ли вы так любезны просветить меня, о чем шла речь?
Лицо Мак-Грата опять порозовело, это придавало ему просто младенческий вид.
— Шантаж? — сказал он. — Я ничего не говорил о шантаже. Я не говорил ни слова об этом.
— Слова неважны, — сказал Дьюкейн. — Важна суть. Некоторая сумма перешла в другие руки, не так ли?
— Я ничего не знаю об этом, — сказал Мак-Грат. — Ребята из газеты говорили об этом, это была их идея, правда.
— Но они не могли просто придумать это. Вы должны были что-то сказать им.
