Выпятив нижнюю губу, как непослушный ребенок, который в любую минуту может разразиться плачем, Дорис резко ответила:
— Не нуждаюсь в советах! Вы действительно шпионите за мной, да? Вас прислала моя мать, не так ли?
— Не совсем так, Дорис, — покачал я головой. — Но я действительно разговаривал с ней недавно.
— Допустим, она проинформировала вас обо всех моих «ужасных поступках»… О том, какая я противная, непослушная и взбалмошная девчонка… О том, какой у меня гадкий характер…
— Ты ошибаешься, Дорис! — серьезно возразил я. — Твоя мать действительно беспокоится о тебе.
— Ее беспокоит моя дружба с Фредом? — Дорис печально опустила голову и не подняла ее даже тогда, когда снова заговорила: — Меня это тоже беспокоит, но совсем по другому поводу. Она думает, что мы любовники… или что-то в этом роде… Однако я, кажется, не способна к сожительству с людьми… Чем больше с ними сближаюсь, тем явственнее ощущаю холодок…
— Почему же? — полюбопытствовал я.
— Я просто боюсь людей…
— И в отношении с Фредом то же самое?
— Нет, его я не боюсь, — покачала она головой. — Просто временами он доводит меня до бешенства, тогда я хочу… — она не докончила фразу, замолкнув на полуслове.
— Какое же возникает у тебя желание?
Девушка заколебалась с минуту, потом почти твердо ответила:
— Я намеревалась сказать «…убить его», но на самом деле я совсем так не думаю. В конце концов, что бы это дало? Фред и так уже по существу мертв, так же как и я…
Я рассердился и хотел ей резко возразить, напомнив о ее молодости и красоте, но тут же подумал о том, что Дорис является для меня в определенном смысле свидетельницей. Не имело смысла с нею спорить, доказывать свою правоту…
— Что же случилась с Фредом? — спросил я. — Почему ты так о нем говоришь?
— Много причин к этому… — задумчиво ответила она. — Он ведь из бедной семьи. Ему было трудно пробиться, занять хотя бы то место, где он сейчас находится. А по существу это ничто! Его мать что-то вроде санитарки, но помешалась на муже, который остался после войны калекой. Фред должен бы стать художником или кем-то в этом роде, но, боюсь, этого никогда не будет.
— У Фреда какие-то неприятности?
Лицо у Дорис стало вдруг непроницаемо холодным, когда она резко ответила:
— Я этого не говорила!
— Но мне показалось, что именно это ты подразумевала, когда говорила о том, что будущее у Фреда безнадежно.
— Что же, может быть… У каждого из нас есть свои неприятности.
— А в чем заключаются неприятности Фреда? — не отставал я.
