Родион Петрович судорожно полез в карман.
— По счастью, он у меня с собой! — дрожащей рукой достал паспорт и отдал. — Я живу в другом конце города — улица Коненкова, это Алтуфьевское шоссе!
Полина Андреевна дотошно изучала паспорт.
— Правильно, Коненкова, — и вернула документ злополучному владельцу. — Не здесь, за углом, живет у нас закадычный и холостой друг?
— В этом районе нет у меня ни одного знакомого. Клянусь! — И Родион Петрович молитвенно прижал ладони к груди.
— Ладно, прощаю! — смилостивилась Полина Андреевна. — Давайте билеты!
Она взяла входные билеты на выставку шедевров испанской живописи и решительным шагом направилась к милиционеру.
— Очередь начинается за углом! — предупредил служитель порядка. — И билеты есть у всех!
— Да вы сначала выслушайте! — снова вспыхнула Полина Андреевна. И снова похорошела. — Видите, у нас билеты, но на завтра! Но мы не перепутали, понимаете, у меня… пятеро детей!
Милиционер не выдержал и улыбнулся:
— Пятеро, у вас? — Он внимательно оглядел молодую женщину. — Непохоже что-то!
— Сдашь дежурство, — перешла в лобовую атаку Полина Андреевна, — поедешь ко мне проверить, я заставлю, так, увидишь, что про детей это правда, так, и я не поленюсь, я съезжу с тобой к твоему начальству, и я тебе устрою такую испанскую живопись…
— Что вы от меня хотите?
— Пропустите сегодня, — теперь уже ласково попросила Полина Андреевна, — сегодня мне было куда распихать детей, а завтра… И без очереди!
— Идите! — разрешил милиционер.
Полина Андреевна миновала кордон. Родион Петрович двинулся за ней, но милиционер пресек его намерения:
— А вы придете завтра!
Полина Андреевна обернулась весело, послала несчастному Родиону Петровичу прощальный привет и поспешила смотреть выдающиеся произведения живописи из музеев Мадрида и Толедо.
На хоккейной площадке шла тренировка. Дети, упакованные в хоккейные доспехи, выглядели не по годам солидно. Сейчас они мчались по катку как угорелые и вдруг до команде все одновременно валились на лед.
— Ужас какой! — вырвалось у Полины Андреевны.
— В хоккее надо уметь падать! — возразил тренер.
— К сожалению, не только в хоккее! — углубила тренерскую мысль Полина Андреевна. — Я вас слушаю!
— Я просил, чтобы хоть когда-нибудь явился отец!
— Он не может явиться! — твердо заявила мать и пронзила тренера твердым мужским взглядом.
— Почему?
— Он? — Полина Андреевна задумалась, чтобы такое придумать, а выглядело, будто не решается сказать… — Он… он на сверхсекретной работе!
