— Андрюша согласился поехать с нами на фестиваль! — Завуч не говорила, а сладостно пела. Не хватало лишь музыкального сопровождения. — Я директора интерната уговорила и Андрюшиного отца тоже уломала!
— Отец так сказал. — Тут Андрюша стал подражать голосу Вешнякова: — «Ну, раз ты по геометрии схватил пятерку, ну, если они там без тебя погибают, заваруха такая, все ходят, шумят, выдай им гастроль, чтобы отвязались. Но только в первый и последний раз. Улавливаешь?…» Я, конечно, уловил. Почему не смотаться в Москву на три дня, раз заменить меня некем. Хотя, конечно, дни уходят…
— Пусть коллектив решает! — медленно сказал Соломатин.
— Какой еще коллектив? — переспросила завуч. — И что он должен решать? — А Андрюша, который несколько лет занимался у Соломатина, сразу понял и помрачнел.
— Коллектив — это мы! — Шура шагнул вперед и повернулся к Феде. — Рыжий, говори!
— Но почему я? — начал было сопротивляться рыжий Федя.
— Говори! А не то мы тебе так набьем! — пригрозил Шура.
— Что за слова! — возмутилась завуч. — Почему вы молчите, Ефрем Николаевич?
Но тот не проронил ни слова.
— Конечно, — мечтательно сказал Федя, — очень хочется в Москву, но совесть у нас есть? — Он повернулся к товарищам.
— Есть! — хором ответил хор.
— Вот именно! — грустно продолжал Федя. Теперь он обращался к Андрюше: — Для тебя это так, развлечение! А я, например, всю жизнь буду в хоре петь!
— А у меня ни слуха, ни голоса, я только ноты перелистываю! — с чувством сказал толстый Кира. — Но я тоже против Андрея, который задается!
— Но я же не виноват! — воскликнул Андрюша.
— Ты не виноват, что такой родился! — воскликнул Шура. — Раньше мы сами за тобой бегали, это была наша ошибка. Забирайте, Наталья Степановна, вашего, как это… вспомнил… вундеркинда…
— Ефрем Николаевич, — завуч окончательно растерялась, — вмешайтесь наконец, вы же педагог!
— Вот поэтому я и не вмешиваюсь! — ответил Соломатин.
— Я хотел, чтобы по-хорошему, — всхлипнул Андрей.
— Я тебе верю, — кивнул Соломатин, — но Федя уже сказал!
— Ладно, ребята, пока! — Андрюша обиженно направился к выходу.
— Когда у нас будет концерт, — издевательски крикнул Кира, — ты приходи, мы пропуск дадим!
— Я этого так не оставлю! — пообещала завуч. — Какие-то мелочные счеты, какое-то дешевое упрямство вам, Ефрем Николаевич, дороже чести школы!
И тоже ушла, еще сильнее пылая щеками.
— Ну что, ребята? — спросил Соломатин. — Жалеете, что не едем в Москву?
— Жалеем! — ответил хор.
