— Я тоже жалею. Но самолюбие у нас есть?
— Есть! — снова хором сказал хор.
— Правильно! — подтвердил учитель. — И мы еще сделаем нашу школу школой с певческим уклоном.
После уроков Ефрем Николаевич вернулся на старую квартиру, собственным ключом отпер дверь, новый замок еще не успели врезать. Первым встретил Соломатина дежурный Костик.
— Тинг еще не вернулся!
— Иди скорее домой! — отпустил дежурного Соломатин.
— Притащился, жилец непрошеный! — услышала голос Соломатина старуха, мать Анны Павловны. — Картошку я тебе наказывала?
— Принес! — сказал Соломатин.
— А свеклу?
— Тоже принес!
— Снеси на кухню! — распорядилась старуха. — И ступай балкон красить!
— В шахматы сыграем? — С партией шахмат в руках возникла дочь Анны Павловны.
— Обожди ты с шахматами! — прикрикнула на нее старуха. — Сейчас дядя перила на балконе выкрасит, потом полку на кухне повесит, потом наличник на входной двери надо поправить, чего-то он покосился, потом в ванной две кафельные плитки слетели, надо починить, а потом уж сыграет с тобой в шахматы!
Соломатин ничего не возразил, вышел на балкон и взялся за кисть. В дверь позвонили.
Соломатин обернулся.
— Крась, не останавливайся! — прикрикнула старуха. — Вона дел сколько.
И отперла дверь.
Это пришла Тамара.
— Извините, — сказала Тамара, — мой папа у вас?
— На балконе! Ноги оботри!
Из-за спины Тамары выглядывал симпатичный толстяк.
— А ты постой тут! — не пустила его старуха.
Тамара прошла на балкон.
— Папа! — сказала она. — Я вижу, Тинг не возвращался?
— Нет… — ответил Соломатин, крася перильца.
— Меня на курсы приглашают. Художник по озеленению. Озеленение города. Это творческий процесс.
— А как же твои любимые пещеры?
— В пещерах темно, сыро и летучие мыши. Художник с курсов, он на лестнице ждет.
Отец пошел к выходу. Отворил дверь.
— Я ее отец!
— Здравствуйте! — заулыбался толстяк.
— До свидания! — мягко уточнил Соломатин. — И уходите мирным путем. Не заставляйте меня применять насилие! — И хлопнул дверью перед носом растерявшегося парня.
— Папа, — сказала Тамара, — я тебе завидую, у тебя призвание.
И тотчас раздался звонок.
— Сейчас я ему покажу! — возмутился Соломатин.
Сам открыл дверь. На пороге стояли… хористы. Чуть ли не все.
— Ефрем Николаевич, — пожаловался Федя, — мы тут без вас разучивали, как вы велели, но завуч пришла и выгнала.
— Можете не продолжать! — сказал Ефрем Николаевич. — Входите!
Хор ввалился в квартиру.
— Это еще что значит? — перепугалась старуха.
— Они тут в маленькой комнатке немножко попоют. Балкон я кончил. Полка где?
