Вотан — добрый бог. Любой из его детей может разбить десять его статуй и за пять гвоздей вымолить прощение. Но даже глупец умеет сложить два следа, а мудрость Вотана прославлена в веках. И если постоянно жалит тебя один и тот же не желающий тебе зла овод, даже у доброго бога может подняться для удара ладонь. Страх охватывал хранителя, когда представлял он рушащийся на мальчишку гнев Вотана. Вот и теперь, будто злой рок вел Дирги в его последней шалости. Любой ребенок мог захотеть испытать огнем драконову кожу. Десятки раз похищали из оружейной клинки, огненные бочки и паровые арбалеты.
Сын Идрис шел рядом с озорником и должен был поровну разделить все его глупости. Но только Дирги додумался обрядить Вотана в женское платье. И носа лишилась статуя от пламени из его руки. Нос гнома — его гордость и символ доблести. Много приходится отсекать камня, чтобы сделать такой выступ на лице изваяния. Куда проще приклеить нужный кусок. Но, когда речь идет о богах, мастера никогда не хитрят. Цельнокаменные носы гордо торчат на статуях всех восьми богов кланов, и отбить изваянию нос — значит сотворить богу самое тяжкое бесчестье. Что за рок висел над этим юнцом?
— Эх, Дирги-Дирги, — вздохнул хранитель.
— Вот он! Поймали! — Здоровый стражник за шиворот занес в каморку мальчишку и вышел, притворив дверь.
— Ну, здравствуй, — сказал хранитель, вглядываясь в переминающегося парня, уже почти вошедшего в пору юности. В ответ тот что-то невнятно пробормотал.
— Гнев Вотана лежит на тебе, дитя клана, — мягко продолжил хранитель, — лишь искреннее смирение может спасти тебя.
Дирги бубнил, что не хотел, не был виновен, и вышло все случайно. И хранитель видел правду в его словах. Но не был бы он хранителем знаний, если бы не умел видеть скрытое и помнить давнее.
— А ну-ка стой! — прервал он мальчишку и за руку подвел к лампе. Густые волосы падали на лоб Дирги. Хранитель отвел их ладонью. — О, Вотан!
При звуках божественного имени знак Серки на лбу мальчика тревожно запульсировал.
— Нет, не болит совсем, только иногда чешется, — равнодушно ответил Дирги.
— Ждать больше некогда! Будет большое служение! — решительно сказал хранитель. — А ты подождешь здесь. Работать никуда идти не надо. И еду тебе сюда принесут.
Темнел и волновался хрустальный шар, и хранитель приказал убрать его подальше. Одиннадцать мудрецов из соседних селений приготовились умилостивить Вотана, чтобы снял он знак гнева с бестолкового мальчишки. Полукругом замерли хранители перед огромной статуей, и кучи хвороста в грубых каменных очагах высились перед ними. Одиннадцать вождей в священных доспехах стояли чуть поодаль. Одиннадцать юных гномов — учеников с боевыми рогами наперевес замерли у самой стены. А в их дружеском кольце стоял Дирги, и дружеские руки держали его крепкой хваткой.
