— Тогда ты не поймешь меня.
Дальше они шли молча.
Люди — как, впрочем, и эльфы, и гномы, и нежить с демонами — считают, что все орки глупы, как поленья. Но это не так.
Нет глупых рас. Есть глупые представители рас, а есть умные, по-настоящему достойные индивиды.
Плохо, что их действия всегда будут расцениваться через призму идиотских стереотипов…
Отряд нежити, встреченный друзьями, отправили в Великий лес на погибель. Никакой особой цели верхушка Орды не преследовала.
Они просто хотели сыграть в одну забавную игру.
Называемую «убей брата».
Все в том отряде — вне сомнений — раньше были эльфами. Точнее, они и сейчас оставались эльфами — на какую-то часть.
Наверное, это очень забавно — наблюдать, как остроухие убивают своих же родичей, совершенно о том не подозревая.
Но Барнадаз подобного рода развлечения не любил.
Ему больше нравились постоялые дворы с их пивом, пропитанным дымом воздухом и грудастыми официантками.
Так проще.
И как-то… по-человечески.
Эдвин быстро бежал по улочкам Алинадана, иногда ненадолго останавливаясь, для того чтобы, взобравшись по едва заметным уступам на крыши домов, продолжить свое торопливое бегство. Крупными липкими каплями за шиворот стекал горячий пот, ноги предательски подкашивались перед очередным головокружительным прыжком, а легкий летний бриз был не в силах остудить разгоряченное тело семнадцатилетнего юноши. Он бежал, прыгал, карабкался, снова бежал. Заставить себя остановиться он не мог, второй раз в жизни он играл со смертью в прятки, и победитель еще не определился.
Понимая, что это глупо, он все же ежеминутно оборачивался, проверяя, нет ли погони, и ему все еще слышались окрики телохранителей аристократа и надрывные свистки городской стражи.
Впервые за свою десятилетнюю воровскую карьеру он был пойман, а для разбойников и воров в Империи был только один приговор. Благо крепкий сук не сложно было найти, да и моток пеньковой веревки в любом доме имелся…
Вот и окраины, дома потеряли лоск и благополучие торговой площади, где сегодня промышлял подросток, и выглядели унылыми и необитаемыми. Поднырнув под балку, загораживающую лаз между двумя покосившимися домами, он позволил себе перейти на шаг. Его грудь тяжело поднималась и опускалась в такт с нахлынувшими воспоминаниями. Что же пошло не так…
* * *
— Вставай, лежебока! — Грубый окрик и весьма ощутимый пинок под ребра вырвали трепыхающееся сознание Эдвина из кошмара. Кошмара, снившегося ему каждую ночь. События десятилетней давности никак не хотели покидать его память и вновь и вновь всплывали во снах.
