- Здорово. И действует?
- Не понимаю этого вопроса.
- Ну, спрашиваю, действуют эти былинки и всякое садоводство? Жеребятина-то эта?
- На нежных девичьих устах и такие фельдфебельские приговорки! печально сказал Нисветаев.
- Что же не отвечаешь? Действуют на твоих барышень?
- Ну, как когда... Раз на раз не приходится, - нехотя сознался Нисветаев. - Хотя в общем жаловаться нельзя... Но тебе-то я говорю от всей искренности моих нерастраченных чувств.
- Илюша, - сказала Леля, - ты же неглупый малый. Не представляй из себя Петрушку.
Нисветаев почернел как туча. Еле выдавливая слова, обидчиво сказал:
- А что, я их сам придумываю, что ли? Виноват я, раз им нравится? А нравится, так мне что? Пожалуйста! Я еще много знаю... - Он криво улыбнулся и с робкой надеждой спросил: - А тебе как нравится?
Леля протянула руку, легонько и дружелюбно потрепала его по плечу.
- Ах, вот как? Ты мне предлагаешь дружбу? - Он рассмеялся саркастическим смехом. - Дружба между мужчиной и женщиной! Ну, я не мальчик! - Он чопорно козырнул и ушел твердым шагом, не оглянувшись.
На другой день в том же коридоре он опять остановил Лелю и бодро сказал:
- Ты не обращай внимания, что там я тебе говорил. Чепуха! Да и ты дала мне прикурить! Но ведь вон как интересно получается, теперь-то я в тебя правда влюбился! Да нет, ты на меня не махай руками, я тебе только к тому, как другой раз интересно получается... - Добродушно и недоуменно улыбаясь, он пожал плечами и ушел, покачивая головой.
Потом как-то он вдруг принес и разложил молча перед ней восемь фотографий своих девиц: барышня, облокотившаяся на обломок античной колонны у провинциального фотографа; длиннолицая девица с челкой, вырезанная из семейной фотографии так, что сбоку виднелось чье-то плечо и торчал острый конец уса; несколько бледно-желтых фотографий, отклеенных от старых удостоверений; и одна на картоне: пухленькая девушка с обнаженным плечом и раскрашенной розой в зубах.
- И все это я могу сию минуту сжечь! - сказал Нисветаев. - Хочешь?
- Вот эта мне нравится, - показала Леля на маленькую, бледно-желтую девчоночку в шапочке.
Нисветаев просиял:
- Ты считаешь?.. Да, верно, самая лучшая. А эти что! Ну, как решаешь? Жечь?
- Да жалко, сколько хлопот собирать было? Подумай!
- Ну... не то чтобы уж очень... А конечно все-таки. Ну, пусть лежат!
И, собрав их в одну пачку, бережно спрятал в боковой карман.
С тех пор у них сделались простые отношения, легкие и шутливые. Они обедали вместе в штабе, а иногда он провожал Лелю через весь город к старой учительнице.
