Он закурил, пыхнул и предложил мне. Я, будучи под градусом, жадно затянулся, потом еще раз, и до конца скурил самокрутку на пару с хозяином.
Странные токи разлились по телу. Я почувствовал дикое веселье и стал ржать, как жеребец. В унисон хохотал хозяин.
Он взял пистолет и выстрелил в висящую пластинку Шер. Она подпрыгнула, а в ней пропечаталась отметина.
Тогда стрелять по пластинкам стал я.
Действо продолжалось минуть пятнадцать.
Расстреляв все пульки, мы остановились.
Я чувствовал себя в каком-то бреду: ноги подкашивались, стены ходили ходуном.
Забрав пистолет и сумку, почти на карачках выбрался на улицу и голоснул такси.
Вдоль трамвайных путей таксист довез меня до хабирского заповедника — Наср-сити, 6.
Не помню, как вылез и расплатился. Не помню, как поднялся к себе на девятый этаж. Не помню, что я там делал.
Запомнил лишь: потолок ходил кругом и опускался на меня.
Потом провал в сознании. Потом я услышал собственный крик ужаса. В одних трусах я стоял с обратной стороны балкона, а подо мной темнела пустыня.
Почему я не прыгнул — не знаю. Но близость смерти потрясла.
Осторожно перелез назад. Дошел до постели. Рухнул и забылся беспробудным сном.
На следующий день меня разбудил солдатик Субхи, который на извечном «козлике» повез меня в «Гюши», в дивизию ПВО. Темные очки скрывали мои оловянные глаза.
Потом долго бился над загадкой: а если бы свалился? Что я увидел бы? Быть может, попал бы в параллельный мир и ничего не изменилось бы? Или — встретил бы тотальное ничто? Труднее всего представить ничто.
А может, я воспарил бы грифом над пустыней и поплыл бы в бреющем полете над барханами и людишками?
До меня дошло: смерти действительно нет. Но смысл этой констатации — в другом. Всегда есть что-то, здесь и сейчас, и этим чем-то я всегда буду. Привязанную к этой жизни душу убить нельзя.
КАИР: СЛЕДЫ БЫЛОЙ РОСКОШИ
(октябрь 71-го)
На пересечении улиц Сулейман-паши и Фуада стоит переводчик-виияковец Шелястич. На молодом самодовольном лице — очки «Макнамара», здоровенный будильник «Ориент» болтается на запястье. Он вставляет в уголок рта сигарету «Ротманс», неторопливо достает зажигалку «Ронсон», пускает длиннющую струю пламени, ловко подпаливает сигарету. Со вкусом затягивается, выпускает кольцо дыма, поправляет авторучку «Паркер» в нагрудном кармане.
Он вышел из кинотеатра «Радио», где посмотрел The Сastle of Fu Manchu.
Советует заглянуть в «Колумбию» и купить пластинку Doors.
Шелястич, как и большинство виияковцев, жаждал карьеры и выгодного брака. Его мечта сбылась: по приезде из Каира он женился на внучке маршала Голикова, кажется, и поселился в маршальском доме на улице Грановского. Там он ходил в бархатном халате по анфиладе комнат, где висели голландские картины и немецкие гобелены, а в углу стоял магнитофон «Грюндик», на котором он слушал любимую группу «АББА».?). Шелястич знал, что загранкомандировка ему обеспечена, а в перспективе — должность атташе в одной из теплых стран.
