— Любопытно, — повел подбородком Канарис.
О плоскостопии Маргарет капитан-лейтенант и в самом деле даже не догадывался. И не мог припомнить хотя бы один случай, когда оно как-то слишком уж резко проявилось или каким-то образом бросилось в глаза.
— Кроме того, у нас есть заключение сразу нескольких специалистов из Индостана. Каждый из них самостоятельно пришел к выводу, что по уровню мастерства она не тянет даже на ученицу храмовой танцовщицы, поскольку в ученицы попадают девушки, получившие определенную подготовку. Причем, заметьте, речь шла о юных девушках, а в данном случае мы имеем дело с сорокалетней матроной.
Выслушав его, Канарис загадочно ухмыльнулся.
— Стоп, хватит, Британец. Считайте, что меня вы уже убедили. Теперь постарайтесь убедить в этом же Париж, Мадрид, Берлин, Монте-Карло…
— Мы тоже пытаемся понять, что происходит, — не стал оспаривать его аргументы англичанин. — Но единственное, что мы пока что способны констатировать, — мы ни черта не понимаем.
— Происходит массовый гипноз, порождаемый таинством таланта, — вот что на самом деле происходит, когда эта женщина выходит на подмостки парижского «Фоли бержер» или не менее знаменитой «Олимпии». И когда она обнажает свое прекрасное тело, тысячам мужчин всех национальностей и возрастов глубоко наплевать на то, есть у нее плоскостопие или нет. Как, впрочем, и на мнение ее бывшего супруга. Прочтите, что пишут об ее искусстве в «Ля пресс», «Курьер франсэ» или «Нью-Йорк геральд».
— Что тоже справедливо, — проворчал О’Коннел. — Чувствуется, что вы внимательно следите за прессой, а главное, все еще влюблены в нашу танцовщицу.
— Вынужден разочаровать: на сей раз нюх разведчика вас подводит. Лично я к танцовщице Мате Хари давно охладел, если только наши отношения с ней интересуют вас как профессионала.
— Охладели? Мы так не считаем, если учесть навязчивый интерес этой особы к английскому посольству и старой доброй Англии. Есть все основания считать, что он подогревается именно вами, Канарис. Чем холоднее вы воспринимаете ее как женщину, тем пылче интерес к ней как к шпионке.
— Вас удивляет интерес актрисы к Лондону? — пожал плечами Канарис. — А куда еще отправляться танцовщице, покорившей Мадрид, Париж и Берлин, если не в Лондон?
— С этим можно было бы смириться, если бы мы знали ее лишь как агента французской разведки.
— То есть как агент французской разведки вам она уже известна?
— Само собой разумеется.
— Вот видите, а для меня это новость.
