— По-джентльменски, значит, намекнули? — устроил после этого своей «разведтанцовщице» форменный допрос Вильгельм Канарис.
— Следует полагать, что да, пока что по-джентльменски.
— Ничего при этом не предлагая?
— Если вы имеете в виду вербовку в английскую разведку, то нет, не предлагали, — затравленно объяснила Мата. Канарис впервые видел ее такой испуганной. До этого она уже не раз рисковала, но, даже оказываясь на грани провала, сохраняла свое привычное ироническое спокойствие.
— Что же тогда предлагали? — настойчиво допытывался Канарис.
— Всего лишь настойчиво посоветовали, что в моих же интересах держаться подальше от посольств тех стран, с которыми Германия все еще пребывает в состоянии войны. Но советовали, подчеркиваю, очень настойчиво.
— Настолько, что вы испугались… — не спросил, а, скорее, задумчиво констатировал Канарис.
— Впервые по-настоящему испугалась, — признала Маргарет. — И вы не заставите меня вновь возвращаться в Париж, а тем более — еще раз обращаться в английское посольство во Франции. С меня хватит!
— Ну, заставим или нет — это покажет время, — с неожиданной угрозой в голосе произнес тогда резидент германской разведки.
— И в этом заключается вся ваша благодарность?! — мгновенно оскорбилась Маргарет Зелле. — Вместо того чтобы поддержать меня в такие минуты, вы, наоборот, пытаетесь шантажировать меня! Вы ведете себя так, словно…
— Ваши истерики, мадам Зелле, меня не интересуют, — еще более холодно и сурово произнес германец. — Однако помочь я вам все же попытаюсь. Начну с того, что постараюсь навести по своим каналам кое-какие справки, чтобы выяснить, насколько серьезен был этот отказ. Что за ним стоит. Вдруг это всего лишь неджентльменская месть английского посла за некогда не подаренную вами ночь?
— Не подаренную ночь? — удивилась Мата Хари самому подходу к проблеме, с которой она столкнулась в Париже.
— Вспоминайте, мадам Зелле, вспоминайте. Когда вопрос касается оскорбленной, точнее, неудовлетворенной мужской гордыни, даже истинные джентльмены порой способны на неджентльменские поступки.
— Однако ничего такого я не припоминаю. Английский посол…
— Или же кто-то из англичан, оказавшийся другом этого самого посла… Вспоминайте, Маргарет; успокойтесь и вспоминайте!
Кое-какие справки германский капитан-лейтенант действительно навел. Для Маргарет Зелле они оказались неутешительными. Мало того, в них просматривалась угроза для него самого, поскольку английской разведке уже было известно, что для германского резидента Канариса любовная связь с танцовщицей уже давно служит всего лишь прикрытием.
