2 июля 1942 г. г. Москва.
В полусумраке кабинета, с единственной горящей настольной лампочкой, все происходящее казалось нереальным, знакомые предметы, виденные тысячу раз и привычные как обстановка в собственной квартире, ускользали от глаза, представляясь какими-то объемно-пустыми серыми тенями неизвестного происхождения.
«Устал», — подумал Мурашов и усилием воли постарался сосредоточиться на разговоре.
— …значит, сведения о мощнейшей взрывчатке оказались верными. Только выходили на изобретателя вы слишком долго, — хозяин кабинета кивнул, блеснув в свете лампы стеклышками пенсне.
— Виноват, товарищ …, — начал и тут же осекся, остановленный жестом хозяина, Юрий.
— Канечно виноват, — в речи наркома прорезался кавказский акцент, что сразу заставило Юрия насторожиться,— как не заметил, что тебе противодействуют? Почему сразу не обнаружил саботаж? Хорошо, Гоглидзе контролировал твою работу, он и заметил. Бл.., когда думать начнешь? — Выругавшись, Лаврентий Павлович успокоился и добавил, рассматривая расстроенного Мурашова: — Ничего, впредь умнее будешь. Конечно, саботировали тебе очень аккуратно, тонко и рассчитано. Вот сейчас Гоглидзе как раз это дело и ведет. Так что придется тебе помочь, если понадобиться, — потом, взяв со стола стакан и отхлебнув глоток, нарком продолжил: — Но вернемся к «Припяти». Делом заинтересовался товарищ Павлов …, — эти слова заставили Мурашова забыть об усталости, ведь «Павлов» — это нынешний псевдоним самого товарища Сталина!
-… да, заинтересовался. Пока он не принял определенного решения, но отметил, что это может быть долговременной игрой английской разведки. Но при этом он выдвигает «Припять-один» на высокий пост…
Лаврентий Павлович опять помолчал, держа паузу:
— Поэтому особенно интересно пересечение «Припяти» и Харьковского дела. Вы собрали все сведения?
— Так точно. Анализ имеющихся донесений от особого отдела, а также агентов «Нино», «Бурлак», «Киевлянин», «Шнырь» показывает, что пойман беглец был абсолютно случайно, в ходе розысков диверсионно-разведывательной группы противника. Точно так же случайно в бригаду прибыл и личный состав трибунала, осуществлявший объезд частей армии по плану члена военного совета армии. Поэтому я могу гарантировать непричастность «Припяти» к делу «Харьков».
— Это хорошо, что вы так уверены. Но я считаю необходимо еще раз перепроверить все, и снова доложить мне полученные результаты через …, — нарком перевернул листы откидного календаря, — через четыре дня. Ясно? А сейчас доложите, как дела с заводом ХХХ.
