— На завод прибыл представитель московской лаборатории. Как мне доложили, через два дня начнется снаряжение опытных образцов боеприпасов взрывчаткой, а еще через три дня — испытания боеприпаса в новом снаряжении.
— Неплохо, — удовлетворенно констатировал нарком: — Тем более, что из войск хорошие отзывы о «Васильке» идут. Так что ваша забота, чтобы ничего нормальной работе завода не мешало. Все. Свободны.
Капитан ГБ Мурашов, встал и, четко отдав честь, повернулся и вышел из кабинета. Проводив его, Лаврентий Павлович не стал снова садиться в кресло, а подошел к карте и несколько минут рассматривал карту, скользя взглядом по линии фронта. Потом он вернулся к столу и вызвал звонком секретаря.
Через несколько минут тот принес свежезаваренный чай, одновременно пропуская в кабинет начальника управления особых отделов, недавно по инициативе самого Сталина получившего собственное наименование — «Смерш», то есть «Смерть шпионам», полковника Абакумова. Долго обсуждали текущие дела нарком внутренних дел и начальник управления особых отделов Красной Армии. Но рабочий день, даже после ухода Абакумова, у наркома еще не закончился. Поужинав прямо в кабинете, он продолжил работу над документами. Долго горела лампа на столе в кабинете, расположенном в здании на площади Дзержинского, бывшей Лубянке.
Работает не только нарком, работает и большинство его подчиненных. Помещения кабинетов, кое-где полные табачного дыма, кое-где чистые и стерильные, как операционные, светятся окнами до утра. Главное учреждение, занимавшееся безопасностью страны, стояло на ее страже.
«Из вечернего сообщения Совинформбюро от 2 июля 1942 г.
В течение 2 июля наши войска вели бои на МУРМАНСКОМ, ЛУЖСКОМ, ВОРОНЕЖСКОМ, ИЗЮМСКОМ, РОСЛАВЛЬСКОМ направлениях. Наши войска продолжают отбивать упорные атаки противника.
Наша авиация продолжала наносить удары по войскам противника и атаковала его аэродромы. За 1 июля уничтожено 45 немецких самолетов. Наши потери 24 самолета.
Вчера нашими войсками после упорных боев оставлен город Херсон».
3…4 июля 1942 г. Юго-Западный фронт. Сергей Иванов.
Как говорил в свое время капитан Копылов: — Добрым словом, да если еще и на танке подъехать, можно любого уговорить.
Чем мы и занимались последние два дня. Правда, немцы ни на слова, ни на просто танки не реагировали, поэтому приходилось использовать тяжелые аргументы, в виде сорокакилограммовых снарядов. Н-да, повоевали… Немцы все время пытались нас на флангах прощупать и окружить, а мы уворачивались. Вот тут-то Сергей Олегович и его бойцы отличились. Подвижные группы, усиленные мотострелками, немцев постоянно отслеживали, обстреливали, заставляя развернуться и время терять. В общем, что-то вроде действий танкистов Катукова в прошлом году получилось. Только немцы не просто в лоб перли, а все время обходом действовать пытались. Но вот отсутствие нормальной радиосвязи и диверсии разведгрупп им сильно мешали. А разведгруппы Сергеев неплохо скомпоновал, в каждой обязательно снайпер и пулеметчик с трофейным МГ. Благо эти пулеметов мы постоянно себе старались оставлять, трофейщикам не сдавали. Все же «дегтярь», при всех своих достоинствах для малых групп плохо подходит, а единый пулемет с большим запасом патронов — самое то. Жаль, не смогут сейчас его создать, слишком сложная задача, которую наши инженера лишь к концу пятидесятых годов решат. Патрон трехлинейный, с его устаревшей конструкцией, несмотря на всю мощь, для автоматического оружия плохо подходит. Воистину, нет у нас ничего более постоянного, чем временное. Вот и патрон, принятый как временный, весь двадцатый век продержался и в двадцать первый перешел. Впрочем, зачем менять то, что и так хорошо работает.
