— Понятно. Опознать надо?
— Желательно. Сейчас проведем очную ставку и подпишете протокол.
Вернулись мы в особый отдел, привели инженера. Точно он. Опознал я его, а он на меня так зло смотрит. Потом вдруг как начал кричать, что мы — военные, сволочи, бросили их, присягу не выполнили, трусы. Сдали немцам Харьков, а теперь виновных ищем, на кого свои ошибки и трусость переложить. Мол, пришлось ему спасаться самостоятельно, раз мы такие. А он ни в чем не виноват, зато мы теперь его во всем виновным сделать хотим! Короче, ушел я из особого отдела отнюдь не в лучшем настроении. А тут еще вечером пришлось выделять расстрельный взвод, а поскольку Андрея не было, я старшим оказался. Раз так, пошел сам. Расстреляли троих: диверсанта немецкого, этого, Шварцмана, одного дезертира, Чижик по фамилии, ну и инженера этого, Кучера Павла. Вот так. Я где-то читал, что в Харькове немцы документацию на производство наших тяжелых минометов захватили. И вроде тоже в панике брошенную, вот только не помню, не читал, что кого-то за это наказали.
Ладно, это все «лирика». Пора бы уже и разведке появиться, канонаду уже долго слышно. Ага, вот и наши пылят. Немцев пока не видно, отлично. Значит, можем спокойно пропустить отступающих и подготовиться к предстоящему бою. Спускаюсь к «Рыжему», у которого уже остановился броник. Ага, вот и тезка.
— Сергей Олегович, как там?
— Нормально! Мы немного фрицев потрепали, они там сейчас район, где мы стояли, обрабатывают. Даже авиацию вызвали, хорошо, что мы лесом ускользнули.
— Потери как?
— Небольшие. Трое убитых, пятеро раненных, один броневик, два противотанковых ружья за все прошедшее время.
— Понятно. Ну, двигайтесь в квадрат двенадцать, думаю через часок и здесь начнется.
— Да нее, не через часок. Полтора-два, как минимум. Не раньше.
— Хорошо бы, там глядишь и до ночи недалеко будет. Ну, пока.
— Пока! Иван, поехали!
Треща двигателем, БА-64 уезжает, а мы садимся подзаправиться. Война войной, а кушать хочется.
В ожидании похода немцев проходит еще почти час, затем начинается стрельба на правом фланге. По телефону передают, что охранение отогнало разведку из двух броневиков и мотоциклистов. Затем над позициями появляется «рама». Этот небольшой двухвостый двухмоторный самолет висит над нами почти полчаса, но появившиеся наши «ястребки» все же отгоняют его. Бой к этому моменту идет уже по всей линии охранения. «Осветив» наши передовые позиции, немцы вызывают авиацию и над нами разгорается воздушный бой. Потом они пытаются обработать наши позиции артиллерией, но расстреливают в первую очередь ложные позиции. А потом начинается наша привычная работа — стреляем, сначала по данным с передовых наблюдательных пунктов, потом прямой наводкой, маневрируем, меняем позиции и так до темноты. Едва начинает темнеть, свертываемся в колонну и отходим, оставляя за собой поле боя и разбитую технику, немецкую и, увы, свою.
