— Увы, — развел руками я, — финансовых возможностей принца Георгия, хоть и весьма значительных, в ближайшее время на постройку никак не хватит, так что мы остановились на стадии проекта.
— Как, — чуть не подпрыгнул кайзер, — это не просто модель, а сделанная по уже существующему проекту?!
— Ну конечно, стал бы я дарить вашему величеству плод каких-то беспочвенных фантазий, — пожал плечами я. — Комплект документации в моем поезде. Там хоть и не описывается каждая заклепка, но он все-таки достаточно полон.
В течение следующего почти часа я отвечал на вопросы по «Арию-Бисмарку». Вроде экзамен прошел успешно, я не зря два дня зубрил толщину просто пояса, верхнего пояса, данные паротурбинной установки и башен главного калибра. Наконец первый приступ августейшего любопытства был удовлетворен, и донельзя воодушевленный Вильгельм пригласил меня отобедать. За столом обнаружилась интересная деталь — мне подали селедку с шампанским. То есть Вилли намекает мне, что сведения из Ливадии текут как из дырявого решета, — больше нигде не считали это моим любимым блюдом.
«Знак особого расположения», — прокомментировал Гоша, наблюдавший за ходом действа из моего мира.
«Вот именно, а тебе не стыдно, с твоей же подачи я вместо пива вынужден этой кислятиной давиться», — мысленно укорил я высочество, но раскаяния в ответ не дождался.
За обедом кайзер толкнул речь о том, что две монархические державы, оплот консервативных традиций в Европе и мире, должны теснее сотрудничать, крепить ряды и направлять колеблющихся… Я внимал, поддакивая в ключевых местах. В конце концов, Вильгельм исчерпал эту тему и свернул назад, к почти забытому под кучей новых сведений автожиру.
— Вы говорите, что он очень прост в управлении, — поинтересовался Вилли, — неужели настолько, что я, с моей… э-э-э… моей левой рукой смогу им управлять?
«Ага, — подумал я, — вот он и намек. Ну что тут теперь говорить, у нас уже давно решено и мной твердо выучено…»
— Конечно, — кивнул я. — Только мне непонятно, с чего это вы так заботитесь о сохранении статус-кво в отношении вашей руки. Она что, именно в таком виде вам дорога как память о детстве?
— Вы хотите сказать…
— Хочу. Стопроцентной гарантии дать не могу, но более чем наполовину уверен: помочь вам в моих силах. И без всяких живодерских штучек, которыми развлекались врачи, лечившие вас ребенком. Кстати, позвольте выразить восхищение вашей силой воли — лично я не выдержал и повесил бы всю эту братию, как только представилась бы хоть малейшая возможность.
