Утром я поехал к Жигалову в гостиницу. Сорокаградусная жара, кондиционеры не работают, воды и света в гостинице нет. Нечего ни есть, ни пить. Никакой помощи от Посольства и суданских военных нет (суданцы в это время занимали выжидательную позицию, еще не зная, кто у них победит). С Исаковским и Жигаловым мы организовали питание наших специалистов. пока через несколько дней путч не провалился. В.А Жигалов до настоящего времени вспоминает, как мы ездили по городу, где шли бои. и я попросил его посмотреть в боковое окно. Он посмотрел и увидел огромного черного суданца, который целился в нас из автома та Калашникова.
После этих событий режим в Судане стал меняться. Президент Нимейри несколько дней где-то прятался, а когда вернулся, занял просаудовскую (читай «проамериканскую») позицию. Обвинил Советский Союз в участии в попытке переворота и даже организовал выставку захваченного у мятежников оружия и боеприпасов. На упаковочных ящиках стояла маркировка ГИУ, а предназначалось это военное имущество на самом деле Ливии, куда оно и было отправлено из СССР.
Постепенно стал вводиться мусульманский «сухой» закон, так что завершающий банкет в Министерстве обороны Судана был без спиртного — одни восточные сладости и безалкогольные напитки. Было очень скучно, так как ни суданцы, ни мы еще не привыкли к таким банкетам.
Военно-техническое сотрудничество с Суданом замерло, затем стало сокращаться. а через год и вообще прекратилось. Советских военных специалистов вежливо попросили покинуть страну и даже каждому вручали цветы и подарки. Закрыли представительство ГИУ, резко сократили советский дипломатический корпус. Из всех военных представителей они не тронули только аппарат военного атташе и уполномоченного ГТУ.
Это случилось в июне 197 7 г., я в это время находился в отпуске в Москве. И как часто бывает, никто ни в Москве, ни в Посольстве заранее не знал об этой акции. Меня в Москве срочно вызвали вместе с начальником транспортного отдела ГТУ Семеновым к зампреду ГКЭС генерал-полковнику М.А. Сергейчику, который связался по телефону с начальником Генштаба. Решался вопрос, что делать с грузом, который предназначался для Судана по линии ГТУ. Мы доложили, что это строительные материалы и строительная техника для госпиталя и никакого отношения к военным поставкам не имеет. Я сообщил, что суданцы у себя развернули строительство медицинского центра и что за все уже заплачено твердой валютой.
