Том 1. Стихотворения | страница 103



И вновь исчезло… Что за шут?
А! это улицей подростки,
Как солнце, зеркало несут.
И снова думы: «Оглянуться
Не успеваешь — года нет…»
А в окна, сквозь гардины, льются
Столбы лучей, горячий свет,
И дым, ленивою куделью
Сливаясь с светлой полосой,
Синеет, тает… Как за елью
В далекой просеке, весной.

<1906–1907>

Безнадежность>*

На севере есть розовые мхи,
Есть серебристо-шелковые дюны…
Но темных сосен звонкие верхи
Поют, поют над морем, точно струны.
Послушай их. Стань, прислонись к сосне:
Сквозь грозный шум ты слышишь ли их нежность?
Но и она — в певучем полусне…
На севере отрадна безнадежность.

<1906–1907>

Трясина>*

  Болото тихой северной страны
В осенних сумерках таинственней погоста.
  Цветут цветы. Мы не поймем их роста
Из заповедных недр, их сонной глубины.
  Порой, грустя, мы вспоминаем что-то…
Но что? Мы и земле и богу далеки…
  В гробах трясин родятся огоньки…
Во тьме родится свет… Мы — огоньки болота.

<1906–1907>

Один>*

Он на запад глядит — солнце к морю спускается.
  Светит по морю красным огнем.
Он застыл на скале — ветхий плащ развевается
  От холодного ветра на нем.
Опираясь на меч, он глядит на багровую
  Чешую беспредельных зыбей.
Но не видит он волн — только думу суровую
  Означают изгибы бровей.
Древен мир. Он древней. Плащ Одина как вретище,
  Ржа веков — на железном мече…
Черный ворон Хугин, скорбной Памяти детище,
  У него на плече.

<1906–1907>

Сатурн>*

Рассеянные огненные зерна
Произрастают в мире без конца.
При виде звезд душа на миг покорна:
Непостижим и вечен труд творца.
Но к полночи восходит на востоке
Мертвец Сатурн — и блещет, как свинец…
Воистину зловещи и жестоки
Твои дела, творец!

<1906–1907>

С корабля>*

Для жизни жизнь! Вот пенные буруны
У сизых каменистых берегов.
Вон красный киль давно разбитой шхуны…
Но кто жалеет мертвых рыбаков?
В сыром песке на солнце сохнут кости…
Но радость неба, свет и бирюза,
Еще свежей при утреннем норд-осте —
И блеск костей лишь радует глаза.

<1906–1907>

Обвал>*

В степи, с обрыва, на сто миль
Морская ширь открыта взорам.
Внизу, в стремнине — глина, пыль,
Щепа и кости с мелким сором.
Гудели ночью тополя,
В дремоте море бушевало —
Вдруг тяжко охнула земля,
Весь берег дрогнул от обвала!
Сегодня там стоят, глядят
И алой, белой повиликой
На солнце зонтики блестят
Над бездной пенистой и дикой.
Никто не знал, что здесь — погост,
Да и теперь — кому он нужен!
Весенний ветер свеж и прост,
Он только с молодостью дружен!
Внизу — щепа, гробы в пыли…
Да море берег косит, косит
Серпами волн — и от земли
Далеко сор ее уносит!