Вернулся домой, трясется весь,- где ж справедливость, дед? А что я скажу? Промолчал. Ну, он и связался с «братвой». Смотрю, деньги появились, дорогие шмотки, а потом и крутая тачка. Я ему толкую, завязывай с этим, внучок. Пропадешь. А он смеется - еще немного подзаработаю и открою автосервис, будешь в нем директором. Подзаработал. Ограбили они богатых армян и попались. Теперь пишет из зоны - вернусь, начну новую жизнь. Хрен он чего начнет. Дружки недавно заезжали, ждут, не дождутся.
…Шли дни, и чем больше Огнев общался со стариком, тем больше проникался к нему доверием и удивлялся жизненной силе, заложенной в этом человеке. Не смотря на преклонный возраст, Дим Димыч содержал в образцовом порядке дом, немного подрабатывал извозом и живо интересовался всем, что происходило в стране. Причем отрицательно относился к новой власти и всему, что называлось «демократическими преобразованиями». Называл их по своему «дерьмократическими».
И в один из вечеров, когда они чаевничали на кухне, взвесив все «за» и «против», Огнев решил показать старому солдату, найденную в самолете записку.
- Откуда это у тебя? - внимательно ее прочитав и отвердев лицом, спросил Дим Димыч.
Пришлось рассказать кто он, почему оказался в лагере, и каким образом обнаружил записку.
На несколько минут в кухне возникла тягостная тишина.
- Ребят зверье не растащило?
- Нет, так там и лежат.
- А груз?
- Тоже.
- Ну и что думаешь делать с ним?
- В советское время сдал бы государству. А теперь даже не знаю.
- Да, дела, - нахмурился старик.
- Я думал, то золото давно в казну поступило. Когда вышел к своим, все в «смерше» рассказал и даже показал на карте. Только документы погибших передать не смог. Случайно утопил в болоте. Мне не поверили и определили в штрафбат. Смывай, мол, позор кровью
Смыл, получил «Красное Знамя» и дошел до Будапешта. А золото значит так и лежит в тундре. Может тебе все-таки сдать его новой власти? - наклонился Дим Димыч к Огневу.
- Этой не сдам. Очень уж она гнилая, отец, на себе испытал.
- Тогда я тебе вот что скажу, Юрий. Считай это золото своим. И распорядись им, как знаешь.
Потекли дни мучительных размышлений.
Оценивая свое положение, Огнев понимал, что возврата к прежней жизни у него нет. Лагерь, побег и все последующее, перечеркивали ее напрочь. Оставалось только одно - забрать из тайника золото и, реализовав его, выехать из страны. Куда угодно, хоть к черту на рога. Иначе - «распорядиться», как сказал Дим Димыч.
