Золото по ленд-лизу | страница 62

    А в это время  бывший   полковник и заключенный  Юрий Иванович Огнев, буром  пер по ночной  тундре в сторону, противоположную лагерю.

        Когда, инсценировав падение за борт, он оказался в ледяной воде и отпустил     мешок, то сначала едва не выскочил на поверхность. Однако, через мгновение, пришел в себя и, сбросив с ног тянущие ко дну ботинки, поплыл под водой  в сторону дебаркадера. Ему повезло - вынырнул как раз в узком промежутке между бортом посудины и  осклизлыми сваями пристани.

        Быстро оглядевшись, и заметив краем глаза, как охрана мечется у сходни баржи, Огнев ухватился руками  за почти касающуюся воды леерную стойку, подтянулся и оказался на палубе. Затем, оставляя за собой мокрый след, ужом пополз  к  надстройке и перевалив через высокий комингс, скрылся в темном проеме двери.

        Щелкая от холода зубами, он нырнул в полумрак  чрева посудины  и довольно быстро нашел обширную душевую, с  десятком ржавых кабин  в ней. В самой последней, в углу, лежал туго набитый рюкзак.  В нем оказался комплект зимнего камуфляжа с обувью, несколько банок тушенки и консервов, упаковка галет, фляга со спиртом  и блок сигарет.  А в  пришитых сбоку карманах - вороненый «ТТ» с двумя запасными обоймами, финка, несколько одноразовых газовых зажигалок и карта Кольского полуострова. 

        - Ну, Леха, молодец, с этим можно и на Полюс двигать, - растроганно бормотал  посиневший Огнев, сбрасывая с себя  лагерное шматье и облачаясь в привычный камуфляж.

        Затем он отхлебнул из фляги, и, крякнув, стал рассовывать по карманам  оружие,  сигареты и спички. Во внутреннем наткнулся на бумажник с несколькими отечественными купюрами   и  зеленой американской сотней…

        Когда над осенней тундрой стало  нехотя подниматься тусклое солнце, Огнев был уже далеко от лагеря. В неглубоком распадке, поросшем  багульником,  он устроил свой первый привал.  Вскрыл финкой банку «Китайской стены» и ополовинил ее, закусывая пресными галетами. Затем  черпнул изо мха горсть зрелой клюквы и с наслаждением сжевал вяжущие рот ягоды.

        Закончив  трапезу, Огнев закурил, достал из рюкзака карту и,  цедя сквозь зубы     «полковника никто не любит, полковника никто не ждет…» принялся ее изучать.

        Его сразу же привлек красный пунктир железной дороги, пересекающий Кольский полуостров в сторону Карелии. По расчетам беглеца, он находился примерно в сотне километров от нее. Если выйти к «железке», по которой  следовали грузовые составы с рудой в центральную часть страны, то можно без особых усилий добраться до  Санкт-Петербурга или Москвы. Отсутствие документов его не смущало. Главное, что имелись оружие и деньги. А с ними Огневу был не страшен и сам черт.