— …Я думал, эт-самое, в Матросскую Тишину или, на худой конец, в Бутырку. А меня, эт-самое, на Лубянку…
Лу-бян-ка. Слово-то какое веселое! Земляничное.
Вот где Нечистая Сила проживает. Оказывается. А Белочка все выдумывает — «в колодце»!
— …на мое счастье, эт-самое, неразбериха полная. Свободных мест нет. Как на премьере. Меня в одиночку. А там, на нарах, — ну вылитый Чапай! Большой пост занимал, эт-самое. Ромб в петлицах. Сам из органов…
И я вижу, как вылитый Чапай, с шашкой, учит моего папу военному делу.
— …хочешь жить — ничего не подписывай. Я подписал, хрен старый. Так и так — крышка. А ты, Костя, еще молодой пацан. Держись! До последнего патрона. У них инструкция. Сам сочинял. Они без подписи не могут. Не под-пи-сы-вай!
На следующую ночь Костю берут под белы ручки и — наверх.
— …за столом сидит какой-то босяк. Эт-самое. Как ни странно — абсолютно еврей! Эт-самое. И порет чушь.
Чушь собачью! Как будто я, эт-самое, на лавочке в Эрмитаже всех собрал и уговорил подорвать товарища Сталина и все правительство, когда они придут в театр.
Я говорю этому босяку, эт-самое: товарищ Сталин никогда не ходит на эстраду! Ну, я понимаю — в Большой или в Художественный. Но к нам, в Эрмитаж?! Что, ему больше делать нечего? Ты представляешь себе?
Я засыпаю… Потом просыпаюсь. И снова слышу папину сказку из большой комнаты.
— …а потом пошли очные ставки.
У моего папы столько знакомых. Пол-Москвы! И я представляю себе, как сидит он на табуретовке. Вокруг него пляшут босяки. А пол-Москвы поет: «Это он! Это он! Завербованный шпион!»
— …конечно, били. Потом уговаривали. И опять били. В общем, тысяча и одна ночь. Представляешь!.. Этот босяк протягивает мне телефон и говорит: «Подписывай и звони своему сынишке. Вот, набираю номер… Подписывай! Или яйца открутим». Пардон, эт-самое. Больней всего, когда копчиком. На угол табуретки…
И опять я все вижу. Как отец подписывает за столом какую-то бумажку.
Только я никак не могу себе представить, что его бьют. Ведь он такой сильный. Сам кого хочешь повалит. Если стыкаться один на один. Как у нас во дворе.
— …а вчера началась настоящая сказка. Опять повели наверх. Но там за столом уже не было того босяка, а сидел приличный человек…
«Приличный человек» сразу дал понять папе, что босяк был сделан из одного говна и его уже хлопнули. Как врага народа! И теперь папа, ни в чем не виноватый, может спокойно ехать к себе домой и не беспокоиться.
Тут папа подумал, что в Сокольниках никого нет, и попросил отвезти его прямо на Никицкую.
