— Малый Бигер! — произнесла она, глядя на меня сияющими глазами. — Малый Бигер. Это надо же! Господи! Зая, я ведь про тебя слышала еще во-он когда!
— О’кей, о’кей, — сказал я. — Значит, я знаменит. А теперь выкинь это имя из башки и не вспоминай больше.
— Конечно, зая. Карл.
— Как я это сделаю, еще не ясно. Надо обмозговать вместе. А теперь насчет денег…
Оказалось, она и тут не промах. Могла запросить пятнадцать или двадцать тонн. Я мог согласиться. А потом я мог подумать (да и другим передать): ну, мол, у девушки и аппетиты! Может, нам лучше ее… того… утихомирить?
— Да ну, зая! — Она скривила губы. — Давай об этом не будем, а то что ж получится, я… из-за этого? Мы будем вместе, правда? Ну, в смысле, потом. А ты не из тех, кто загребает все под себя, это я поняла уже.
— Только ведь это «потом» наступит не так уж скоро, — сказал я. — Мне придется сидеть на жопе ровно как минимум до лета. Ты, разумеется, в любой момент можешь свалить, но я к тебе присоединиться смогу разве что летом.
— Я подожду. А куда мы поедем, а, зая? В смысле — потом.
— Разберемся. Это не проблема. С деньгами всегда найдешь где перекантоваться. Черт, да хотя бы и здесь можно жить, да где угодно, но — через пару лет, когда тут все немножко поостынет.
— А ты меня… Ты не находишь меня мерзкой, а, Карл?
— Да откуда ж я знаю. Я тебя еще не попробовал.
— Ну, не дури, не в том смысле, ты ведь понял. Ты не думаешь, что я… что я так же могу поступить и с… Ты меня не будешь опасаться, а, зайка? Не решишь, что лучше тебе меня…
Я затушил хабарик.
— Слушай сюда, — сказал я. — Слушаешь? Мотай на ус. Если бы я тебя опасался, тебя бы здесь не было. Ты поняла меня?
Она кивнула.
— Я тебя поняла.
Помолчали.
— Карл, зайка… — Опять этот гортанный тембр, словно маслом по всем местам. — Может, эт-самое?
— Что — эт-самое?
Она указала на выключатель.
Неделя номер два неописуема. Столько событий! Странных, непостижимых уму. Или, вернее, таких, которые мой ум постигать страшился. Столько всякой дребедени, которая держала меня в напряжении, беспокоила, а то и пугала до полусмерти.
Время было. Я знал, что торопить события не надо. Результат был нужен Боссу не раньше чем через десять недель; главное — определиться по звездам, лечь на курс и поменьше шевелить румпелем. Однако после первой недели (да какое там! — черт! — она еще и кончиться толком не успела) я стал подозревать, что наши с Боссом пожелания едва ли здесь что-то значат.
А может, даже и на первой неделе я уже очень сильно склонялся к тому, что следующая запросто способна оказаться последней.
