— Как я могу не думать о них?
— Я научу тебя, как обмануть их. Я также научу тебя, как посадить самолёт.
— Но ты сказал, что никогда не летал.
— Никогда, — подтвердил Ремо.
— Ты безумец.
— Я живой и собираюсь остаться в живых. А теперь главное, что ты должен делать, — это следить за небом.
— Мы встретили американские самолёты, которые пилотируются самыми лучшими в мире пилотами, за исключением, пожалуй, израильских. Мы встретились с высококвалифицированным врагом.
— Ты не делаешь того, что я сказал. Ты должен смотреть за небом. Наблюдай за небом. Чувствуй облака, чувствуй влажность, будет влажно — будет облачно.
— Да, я смогу сделать это.
— Дыхание. Думай о своём дыхании. Думай о дыхании и дыши.
— Я дышу. Хорошо. О, это хорошо!
— Конечно. А сейчас — не думай о самолётах.
— Я уже сделал это.
— Конечно, — сказал Ремо.
— Я не понимаю.
— Я предложу тебе не думать о жёлтых слонах. Но ты обязательно будешь думать о жёлтых слонах. Но когда я говорю тебе, чтобы ты думал о своём дыхании, ты автоматически перестаёшь думать о других самолётах.
— Да, это так.
— Твоё дыхание — это жизнь, — сказал Ремо. — Занимайся своим дыханием.
Ремо увидел, что плечи мужчины немного обмякли,
мускулы расслабились и сейчас он снова мог соображать. Ремо приказал ему выйти из облаков, а когда они увидели под ногами палубу авианосца, он внимательно следил за тем, чтобы избегать разговоров о приземлении и сделать палубу своим другом, а не источником террора.
Одним из наиболее сложных манёвров в авиации является посадка на качающуюся палубу авианосца, но пилот уже был внизу, прежде чем узнал это. Именно так — прежде чем он узнал об этом.
Их самолёт немедленно окружили солдаты Идры, которые были вооружены наподобие охраны дворца. Они рассправились бы с любым, кто дал бы для этого повод.
То же самое Ремо заметил и у ойупа. Это было делом рук Арисона. Он был уверен в этом.
А этот прекрасный авианосец мог выдержать любой шторм. Он был прекраснейшим творением человеческих рук — от стальных переборок до трапов. Странное тело Арисона не сможет здесь рассыпаться в пыль.
— Арисон. Арисон. Я хочу видеть Арисона, — сказал Ремо.
— А, генерала, — откликнулся один из солдат.
— Где он?
— Где бы он ни находился, он будет здесь. Мы никогда не знаем, где он, — сказал солдат.
Поскольку Ремо приземлился на самолёте Идры, его приняли за одного из русских советников. Ни один из них не поверил пилоту, что тот приземлился самостоятельно, без помощи инструктора. Они рассказали, что нашли новый путь борьбы, используя свою отвагу и не пользуясь машинами.
