Убил он кого или только зацепил, так и осталось непонятным, поскольку твари ринулись в атаку. Затрещали заросли, вспыхнула брошенная Соловьевым на угли охапка веток, из палатки выбрался Илья, заспанный, облаченный только в трусы, но с «калашом» в руках.
Загрохотали два автомата, лицевой щиток Рашида вспыхнул белым. «Четверорукий», оказавшийся самым шустрым, словил несколько пуль в оскаленную морду и свалился набок. Другой прыгнул на вскочившего Андрея, норовя вцепиться тому в плечо, но получил удар прикладом и припал к земле, обиженно заскулив.
А в следующий момент взвыл так, словно прищемил лапу, и ринулся прочь.
– О-ха-ха! Ловите, гниды! – орал Илья, остервенело дергая спусковой крючок. – Каждому достанется!
Едва не отпихнув его, из палатки выскочила Лиза, и голос ее «калаша» влился в общий хор. Свалились еще две твари, и тут уцелевшие сообразили, что охота получается какая-то неправильная.
Поджав хвосты, «четверорукие» рванули в темноту.
Потрескивал костер, шумно дышал Рашид, скулил раненый хищник.
– Надо добить, – сказал Андрей.
Белорусские «четверорукие» были немного крупнее обитающих на востоке собратьев и имели более светлую шерсть, но в остальном от них не отличались – те же конечности, похожие на обезьяньи лапы, тот же единственный огромный глаз на почти волчьей морде.
– И не только добить, но и утащить трупы подальше, – добавил «колдун». – Непременно кто-нибудь явится, чтобы их сожрать.
Это предсказание сбылось очень быстро – в той стороне, куда уволокли тела, зашуршало, донеслись приглушенные звуки, не оставляющие сомнений в том, что там пируют падальщики.
Андрей досидел свое дежурство и уступил место Лизе.
Утром позавтракали и отправились дальше. Через полчаса слева открылась «пустыня», такая обширная, каких до сих пор не видели – ряды желто-серых огромных барханов уходили за горизонт, над ними плясали песчаные вихри.
Солнце палило, и создавалось впечатление, что они не в Беларуси, а где-нибудь под Самаркандом.
– А если такая поперек дороги ляжет? – сказал Илья, задумчиво покачивая головой. – Попадалово будет.
Миновали лежащую в стороне от трассы деревню, что выглядела полностью сохранившейся. Прямо за ней начались штуковины, каких до сих пор не встречали – громадные деревья из металлических трубок, чьи ветки были увешаны шарами из разноцветного стекла.
Издалека они выглядели даже красиво и мелодично позвякивали на ветру.
После того как Рашид заявил, что «деревья» не опасны, Илья сходил к одному посмотреть. Вернулся целый, впечатленный и долго рассказывал, какая «клевая эта хреновина» и что он «еще до нее доберется».
