— Никто не уходит. Никто не уходит.
Чудовище оказалось более гибкой моделью, чем попадавшиеся ему раньше, тем не менее оно все еще не в состоянии было осознать, что столкнулось с чем-то, весьма сильно отличающимся от беглецов. Оно и не представляло, что может сделать Голландец.
— Ты тень, а не вещество, — бросил он хохочущей голове. Голландец медленно поднял одну ногу, которая прошла сквозь когти, как сквозь патоку, и, пока хохот Рошаля превращался в злобное шипение, освободил вторую.
Не сказав больше ни слова, Голландец вышел за дверь.
Закрывая ее, он услышал последний гневный выкрик охотника. Что-то стукнулось в закрытую дверь, но он не обернулся посмотреть, что там такое.
Через мгновение он почувствовал, как завершилось разрушение карманного мирка. Вместе с ним сгинул и его создатель. Может, он намеревался скрыться, когда давление одолеет его предполагаемую жертву, а может, собирался погибнуть вместе с ней. Голландец не знал, да и не интересовался. Запечатав за собой вход, он запечатал и другую сторону, чтобы это существо не смогло выбраться. Охотники вызывали в нем отвращение. Источник их находился между вариантами Земли или над ними. Они не столько жили, сколько пожирали жизнь.
Он стоял у магазина, никто не заметил его внезапного появления. Столкновение его разочаровало. Душу снова захлестнуло сознание тщетности всех своих действий. Он расправился с одним из бесчеловечных охотников, но, как всегда, не сумел узнать, откуда они приходят и кто их посылает.
И что еще важнее, Голландец понимал, что растратил время на нечто, так и не принесшее ответа на самый важный вопрос. И сейчас мир по-прежнему шел к своему разрушению.
Он содрогнулся при этой мысли и невольно оглянулся туда, где оставался Рошаль. В этом мире их станет еще больше, и по мере приближения Конца — еще и еще. Это да еще ненависть к охотникам в целом были причиной того, что он пытался сначала расспросить, кто они и кто их хозяин. В том, что хозяин имелся, он был уверен, у них самих не хватало интеллекта, чтобы рыскать по мирам самостоятельно, а если бы они проникали через какую-нибудь дыру в ткани реальности, он бы обязательно почувствовал.
Он размышлял: «И что я ими занимаюсь? Это ничтожества. Паразиты. Убивать их надо, но в конечном счете — это пустая трата времени, а его осталось так мало».
— Так мало времени. — Слова наконец сорвались с его губ.
Вскоре «Отчаяние» совершит свой первый призрачный круиз. Он просто не может стоять здесь и ждать это. На Рошаля он отвлекся совсем ненадолго, но и это «ненадолго» было для него бесценно. Если он опять собирается действовать, делать вид, что снова хочет спасти мир, пора начинать.
