когда-то в этих местах жили великаны, но потом они почему-то ушли в самые
непроходимые дебри. Может быть, их обидели или еще что -- неизвестно. И вот
эти грецкие орехи да еще развалины каких-то крепостных стен, которые иногда
встречаются в ваших лесах, -- все, что осталось от племени великанов.
-- Когда я сюда перебрался жить, здесь не то что орехов, ни одного
человека не было, -- говорит дедушка.
-- И ни одного дома? -- спрашиваю я.
-- Конечно, -- говорит дедушка и вспоминает: -- Я случайно набрел на
это место, здесь вода оказалась хорошая. А раз вода хорошая, значит, жить
можно. Когда я вернулся из Турции, мама женила меня на твоей бабушке, а то
уж слишком я был легок на ногу. Бабка твоя тогда была совсем девочка. Года
два она ложилась с моей мамой, а потом уже привыкла ко мне. А когда мы
переехали сюда, у нас уже был ребенок, а из четвероногих у нас была только одна коза и то чужая. Одолжил, чтобы ребенка было чем кормить. А потом у нас
все было, потому что я работы не пугался...
Но мне скучно слушать, как дедушка любил работать, и я его перебиваю.
-- Дедушка, -- говорю я, -- ты когда-нибудь лошадей уводил?
-- Нет, -- отвечает дедушка, -- а на что они мне?
-- Ну а что-нибудь уводил?
-- Однажды по глупости телку увели с товарищем, -вспоминает дедушка, подумав.
-- Расскажи, -- говорю я, -- все как было.
-- А что рассказывать? Шли мы из Атары в нашу деревню. Вечер в лесу нас
застал. Смотрим -- телка. Заблудилась, видно. Ну, мы ее сначала смехом
погнали впереди себя, а потом и совсем угнали...
Хорошая была годовалая
телка.
-- И что вы с ней сделали? -- спрашиваю я.
-- Съели, -- отвечает дедушка кротко.
-- Вдвоем?
-- Конечно.
-- Да как же можно вдвоем целую телку? -- удивляюсь. -- Очень просто, -- отвечает дедушка, -- завели ее подальше от дороги.
Развели костер, зарезали. Всю ночь жарили и ели. Ели и жарили.
-- Не может быть! -- кричу я. -- Как же можно годовалую телку вдвоем съесть?!
-- Так мы же были темные, вот и съели. Даже кусочка мяса не осталось.
Помню, как сейчас, на рассвете чисто обглоданные кости
вывалили в кусты,
затоптали костер и пошли дальше.
-- Дедушка, -- говорю я, -- расскажи такой случай, где ты проявил самую большую смелость.
-- Не знаю, -- говорит дедушка и некоторое время смотрит из-под руки в
котловину Сабида. Похоже, что он не узнает какую-то корову или не может
досчитаться. Но вот успокоился и продолжает: -- Я такие вещи не любил, я работать любил.
-- Ну все-таки, дедушка, вспомни, -- прошу я и смотрю на него. А он
