— Представляю, — тихо прошептала я, — только познавший одиночество знает вкус жизни. Одиночество великолепная приправа.
— Тем более, тогда ты понимаешь, почему мне не хочется быть одной. Желательно чтобы сосед принимал меня такой, какая я есть. Я не хочу, чтобы меня переделывали. Кстати, если хочешь, то можешь сделать себе такой же смартхаус. Семя у меня осталось.
— Семя?!! — удивилась я. — Так он вырос?
— Да, — Вика отошла ненадолго и, вернувшись, протянула мне небольшой кубик, — вот оно. Только не трогай углы.
Это был вполне обычным металлический куб с ребром около 8-10 см.
— Если ты его активируешь, то через сутки вырастет дом. Конечно, начинки ещё не будет, но стены точно вырастут. И дверь, пропускающая только тебя.
— И какой он будет?
— Дом подстроится под тебя. Он будет изменяться, пока ты этого хочешь. Институт вырос из точно такого же кубика. Единственное отличие — раньше там стояло обычное здание. Возьми его, когда-нибудь он тебе пригодится. Бродяга — это не тот, кто странствует, а тот, кому это еще и нравится. Ты будешь чувствовать Ветер Странствий, даже когда обретёшь свой дом.
— У меня один вопрос. А как там Умник?
— Не знаю, — Вика выглядела немного растерянной, — видишь ли, он исчез в тот же вечер.
— Интересно, он конечно, рубаха-парень, но это…
— Все мы отсюда уходим, — пожала плечами Вика, — некоторые довольно странными способами.
* * *
Я наблюдала за всем, что происходило, с некоторой долей недоверия. Чем-то это всё напоминало фильм. Тем более что «актёры» периодически пытались проходить сквозь меня. На мой взгляд, дело не стоило выеденного яйца, но нахмуренные Виктор, Душа и Воля не предвещали ничего хорошего.
— Вы смотритесь так, что я опасаюсь за всю троицу, — шепнула я Виктору, — расслабьтесь.
— Видишь ли, Лонза необходимо наказать. Но все должны видеть за что, — пояснил тот, — уже сама ссора между братьями ни к чему хорошему не ведёт.
— Это понятно и так.
— Не всё. Если Лонз не будет наказан, то нам придётся разрушить часть Глена, — отрезал Виктор, — весь синий сектор.
Самым плохим было то, что Олаль тоже нас слышала, и передала Эноэ. Братья к тому времени уже исчезли.
Когда все разошлись, то мы прошлись до комнаты Олаль.
— Я хочу предложить тебе один дар, — сказал Воля, когда мы прошли сквозь дверь.
— Зачем? — бесцветным голосом спросила Олаль, — я наказала собственных братьев, пусть даже и не родных.
— Во-первых, это мы наказали его, а ты просто передала приговор. Во-вторых, Лонз всё равно был бы наказан. Просто, поднялся бы Гнев Хаоса, это страшное заклятье. На моей памяти, оно срабатывало всего четырнадцать раз. И я не хочу больше его видеть, слышать о нём, и, с большим удовольствием, вообще бы его нейтрализовал. Перед ним меркнет даже то, что он сказал. Эноэ был прав, так меньше возможности, что он кому-то навредит.
